Алексей Бобрик - Дар Павшего. Восход Черного солнца [СИ]

Дали бы тысяч сто или… Чего уж там мелочиться — миллион, я бы на эти деньги… — на секунду мечтательно задумался Коля, но тут же спохватился — Быстро одевшись и обувшись, он пулей вылетел из квартиры и помчался в сторону городского центрального парка. Благо, что бежать было не дальше пары километров по прямой.

— Дурак! — поздно спохватившись, подумал Николай. — Надо было на велике поехать — так быстрее. А то вдруг, кто ни будь особо шустрый опередит. Но, уже почти полпути пройдено, возвращаться не буду.

Вообще интересно, кроме меня много народу видело, что этот шар в парк свалился? Надеюсь, что не много. Кто в здравом уме будет ночью сидеть, и за кометами наблюдать? Явно таких мало, так что у меня все козыри в рукаве. Поспешим…

… Минут через двадцать, в конец запыхавшийся «марафонец» увидел, что кварталы городской застройки начали отступать перед величественными кронами вековых деревьев. На самом деле, вековые ли это деревья Николай точно не знал, но ему всегда так хотелось думать. Это гораздо приятнее, гулять между «вековыми» деревьями. И ещё, это полезно для самоутверждения этого парка как культового места отдыха горожан, и разумеется самого Коли, в частности.

По вечерам и в выходные дни, всегда приятно было побродить по дорожкам среди высокой, не подстриженной как на газонах травы. Приглядываясь повнимательнее, можно было даже изредка заметить, как как промелькивает на дереве настоящая пушистая белка.

— Да уж, с белкой этой интересная вышла история. Помню, как однажды впервые её заметив, я рассказал про неё своим соседям алкашам в момент их «благодушного настроя», а эти придурки решили, что я делюсь с ними последствиями похмельного состояния. Дебилы, в общем. С тех пор с ними не разговариваю. Ненавижу таких уродов… — Они никогда не поймут, как бывает приятно весной, впервые увидеть на ветвях вполне обычного с виду дерева, с большими как у дуба листьями, торжественные «рождественские свечи». Только растут они вниз, а не вверх, но это даже красивее.

Как-то раз Николай не удержался, и сорвал одну такую свечку, но к превеликому его сожалению, к утру она превратилась в труху. Пожелтев и рассыпавшись на мелкие части. Это послужило хорошим уроком, и теперь он только любовался, не смея трогать природное совершенство руками…

— Ну, скоро там? Где-то здесь должна быть…

— Здравствуй, путник. С миром ли ты явился сюда? — Раздался гулкий, если можно так выразиться, шёпот.

И Николай увидел, что на внезапно оказавшейся на его пути поляне, залитой лунным светом, в классической для йогов позе «лотоса», левитировал где-то в полуметре над землёй очень колоритный седобородый старец в ярко желтом одеянии. Таких старцев, обычно показывают в кино про Шаолиньских монахов.

Николай оторопел, и ошарашенно разглядывал открывшееся его взору чудо. Он мог поклясться, что старец смотрел на него не отрывая пронизывающего взгляда, но при этом, глаза его были плотно закрыты. Не говоря уже о том, что этот человек, чуть покачиваясь как будто от дуновения ветерка в буквальном смысле слова — парил над землёй…

— Да, с миром. Я тут всегда с миром гуляю. Я даже цветов никогда не рву, а ту свечку, я случайно оборвал. И даже местную белку, постоянно орешками подкармливаю. Я ей орешки в скворечнике, возле выхода из парка всегда оставляю. А вот ещё, на прошлой неделе я, эээ… — Внезапно осознав, что несёт какую-то несусветную ахинею, Николай поспешил закрыть рот.

— Ну вот, ты и нашелся мой — сначала сказал по русски, а затем продолжил на совершенно непонятном но очень певучем иностранном языке Старец. — и пока Николай всё это «переваривал» он продолжил не менее понятно на другом языке, более «сухом» но при этом не менее загадочном. — Странник идущий в ночи, но ведающий свой путь! — снова по русски закончил свою речь Старец.

Коля стоял раскрыв рот, а левитировавший мудрец решил продолжить свои уроки истины:

— Я, так же как и ты, когда то ступал по этой земле, но моя шея однажды была охвачена кандалами Ведающих Неведающих. Железо их было горячо, но холодно. Я был бессилен во всесилии…

И лишь надежда умереть, оставалась моей путеводной звездой. И вот однажды, наконец мне был дан шанс. Но дрогнула моя рука, и мне лишь оставалась жизнь с надеждою на месть. Но сладка ли она? Я стал сомневаться… — прогремели слова Старца, хоть он и рта не раскрыл.

Николай стоял на ватных ногах, как вкопанный. Не смея даже вздохнуть. Он слышал каждое слово ушами. Голос старца не звучал где-то там в голове, как это любят описывать различные эзотерики в своих мистических книжках, а воспринимался нормально, по-человечески — через уши. Но он мог поклясться, что рот у старца был плотно закрыт, также как и глаза!