Всеволод Глуховцев - Бог сумерек

– Какие же?

– Нуг точно я сказать не могу, но могу поспорить, что здесь, именно в этих квартирах, повышенный процент разводов – допустим, допустим, конечно! Или, скажем, процент самоубийств. А может, и наоборот – здесь одни вундеркинды рождаются или красавицы... в таком вот аспекте.

Лев Евгеньевич повернулся и показал на бойлерную.

– А возможно, и там есть своя необычная статистика, и там из года в год происходят некие таинственные вещи...

– Но мы этого не узнаем, – закончил за него Игорь.

– Нет, отчего же? Все возможно. Если бы мне пройтись по квартирам... Я их раскручу, будьте уверены!

– Времени нет.

Но Лев Евгеньевич, похоже, загорелся.

– Это пустяки! Хотя, конечно, несколько часов...

– Нет-нет, – решительно отмел Кореньков, – именно этих часов у нас нет.

Лев Евгеньевич с сожалением посмотрел на окна дома. Видно было, что он душит в себе профессионала.

– Ладно, – наконец сказал он и выдохнул. – Другие предложения и вопросы?

– Другое предложение такое, – заговорил Игорь. – Выборочно проехаться по нескольким точкам линии. Раз в крайней точке что-то есть, значит, должно быть и в других. Давайте четыре-пять точек... Где-то наверняка сработает. Там и начнем шерстить.

– Ну что же, резонно, – кивнул Огарков.

– Давайте так, – согласился Палыч, давя окурок носком ботинка.

Федору Матвеевичу было все равно. Вновь вынули карту и наметили пункты.

– Может, у парка, – ткнул пальцем в карту Палыч.

– Почему там? – поинтересовался Огарков.

– Не знаю, – отозвался Палыч. – Интуиция!

– А-а! – с уважением протянул Лев Евгеньевич. – Если ваша интуиция, то я присоединяюсь.

– Хорошо-хорошо, – нетерпеливо перебил Игорь. – Смотрите... Лев Евгеньевич, дайте карандаш... Ага, спасибо. Смотрите сюда – две крайние точки: здесь и на Прибрежной. Затем: первая точка...

Он отметил примерно на равных расстояниях четыре точки между крайними, причем одна из них очутилась точно возле библиотеки.

Разгорелся спор. Крутиться там представлялось опасным; Лев же Евгеньевич припомнил хитромудрое изречение: “хочешь остаться незамеченным – встань на многолюдной улице под фонарем”, но Палыч с Игорем зашумели, что это пустая выдумка какого-то сочинителя; так болтать, мол, легко, а вот сам попробуй!..

Огарков стал горячо уверять, что это никакая не выдумка, а психологически обоснованный ход, но убедить так и не смог.

– Нет, нет, нет, – мотал головой Палыч. – Да и то подумайте: я там и в библиотеке, и около сколько раз был! И ни шиша со мной не случалось, а зацепило только на четвертом этаже – так туда мы все равно не сунемся. Так?

Этот аргумент подействовал, правда, в иную сторону.

– Хм... – призадумался Игорь. – А ведь действительно... Но если так, то где гарантии, что в других точках у нас не получится?.. Хотя черт с ним! – поспешил он оборвать сам себя. – Чего зря голову ломать, действовать надо.

И то верно. Без долгих разговоров забрались в фургон, Игорь сориентировал Федора Матвеевича, и поехали. Езды было минут десять.

– Ну, вот он, парк, – сказал Федор Матвеевич.

– Ага, – бодро откликнулся Игорь и зашуршал картой. – Так, так... ага! Назад, Федор Матвеевич, проскочили.

Пришлось разворачиваться. Но проехали немного, метров сто.

– Так, так, – приговаривал Игорь, – теперь сюда, в этот проезд... и, пожалуй, прямо... прямо... до конца?.. – Что-то изменилось в его голосе, он зазвучал странно, неуверенно. Палыч заметил это первый:

– Э, Игорь, ты что? Увидел что-то?

– Увидел. – Игорь заговорил уже твердо. – Дошло, когда сюда заехали. Здесь знаете, что расположено?.. Апартаменты нашего шефа, Смолянинова! Я голову на отсечение даю, что они на линии находятся.

– Здесь вообще-то все особняки такие... хоромы, – сказал Федор Матвеевич.

– А смоляниновский именно на линии стоит, – упрямо повторил Игорь. – Вон он, уже виден... Ба, а машину видите?! Это его зама авто, Богачева! Ну-ка, ну-ка, Федор Матвеевич, поближе... точно, его!

– И что он у него делает в такую рань? – спросил Палыч.

– Да кто ж его знает?.. Хотя уже не такая и рань. Не останавливайтесь, Федор Матвеевич, здесь может охраны быть полным-полно.

Федор Матвеевич на всякий случай даже прибавил газу, и мимо смоляниновского особняка проехали лихо, Палыч и Лев Евгеньевич с любопытством глазели, а Игорь сверялся по карте и убедился и всем об этом объявил – что оказался прав.

Такое дело надо было осмыслить. По настоянию Игоря мотанули сквозь проезд не останавливаясь, обогнули парк с другой стороны, заехали во двор и там встали.