Рус Лакмен - По ту сторону зеркала

Жили они хорошо. Лекарь Белиэнар был любимейшим и самым популярным врачом в городе, и поэтому все его жители со своими недомоганиями обращались к нему. Приходили все: старики и молодые, красивые и не очень, богатые и бедные… Денег брал только у тех, кто действительно был в состоянии заплатить, а кто не мог — обслуживал за так. А тот же самый Плаше был у него помощником. Он так же хорошо знал лекарское дело, хотя и не совсем разбирался в его сущности — так сказывалась многолетняя практика рядом с великим ученым. Но он и не утруждал себя вниканием в науку, так как думал, что это не в его силах и всегда, отмахиваясь, поговаривал: "Пусть этим занимаются мудрецы вроде господина Белиэнара!" Однако Плаше все равно пользовался мнением у горожан, как о хорошем человеке, знающий неплохо о том, как лечить те или иные болезни. Поэтому иной раз, когда лекарь Белиэнар был занят, например, лечением какого-нибудь захворавшего человека и которого нельзя покидать в данную минуту и при этом надо бежать к другому, которому тоже не помешала бы помощь лекаря с его лекарствами, мог выехать Плаше со всей необходимой тарой. У него, кстати, был свой собственный медицинский портфель — предмет его гордого приклонения. И ни кто не обижался, что на помощь пришел не сам лекарь, а его слуга, потому что знали, что тот так же поможет, с таким же умением, как его хозяин.

А теперь вернемся к тому, что два товарища (именно так оно и есть — слуга и его хозяин были самыми настоящими товарищами, почти родственниками) ели за столом, почти молча, ибо старик не очень любил разговоры во время еды, потому что все его внимание должно было приковаться к этой самой еде.

Я думаю, мой дорогой читатель, что тебе было бы не плохо узнать немного о том, как они выглядят — эти два человека, дабы лучше работало воображение, хотя, ты уже наверняка создал для себя некий их образ. Но все же… Итак, начнем с господина лекаря. На вид ему шестьдесят-семьдесят лет, худощав и довольно высок, держится прямо без малейшей сутулости, что вызывает у всех восхищение и зависть. Например, у стариков — его ровесников. Лицо хоть изрезано морщинами, очень приятное, имеющее четкие и правильные черты. Не по возрасту отлично видящие глаза посажены глубоко со строгим и проникающим взглядом. Посередине них вздымается узкий орлиный нос. Лоб высокий, тоже с морщинами, что свидетельствует об остром уме и мудрости. Он всегда носил длинные и ровно причесанные на прямой пробор волосы, давно уже ставшие иссиня-белые как снег. Плаше, сколько себя помнил, они всегда были такие. Длинные волосы считались признаком благородства, может, поэтому он никогда не стриг их короче своих плеч.

У старика были свои причуды и странности. К примеру, он всегда строил из себя больного немощного и дряхлеющего не по дням старичка, который одной нагой был в могиле. Но не везде, ни у всех на виду, а дома. То есть только при своем слуге. Потому что очень любил заботливое внимание к своей персоне. В обществе он совершенно переменялся — становился прямым, подтянутым и гордо вскидывал голову, как важная птица, после снесенного яйца. Из ворчуна он превращался в вежливого щеголя, и заговаривал ровным мелодичным голосом.

У него, опять же на удивление, были сильные руки и ноги, которым позавидовал бы любой двадцатилетний юнец. И болел он… нет, кажется, он никогда не болел.

Одевался он просто и почти всегда в черное, но со вкусом.

А теперь перенесемся к Плаше. Человеком он был довольно упитанным и не высоким, с симпатичными пухлыми щеками и ртом, короткой черной шевелюрой и всегда добродушными глазами — безобиднейший человек по натуре. Отчего немало натерпелся в прошлом. Вот, наверно, и все.

Вернемся к обстановке, на которой остались наши герои.

— Плаше, надо отдать тебе должное, этот завтрак — лучший завтрак в моей жизни! — сказал довольный лекарь, похлопывая себя по животу, что изрядно увеличился за последнее несколько минут.

— Спасибо господин! Но вы как всегда преувеличиваете! — багровея, ответил тот. Надо еще добавить к сказанному, Плаше был довольно-таки стеснительным человеком.

— Нет-нет, я говорю правду, мой скромный повар! Ты хорошо постарался! Да что я говорю? Ты всегда отменно готовишь! Я уже представляю ту вкуснятину, которую я съем на ужин!.. — подмигнув, потянулся старик. Плаше окончательно растроганный высшей похвалой, решил, что, во что бы то ни стало, обязательно порадует своего хозяина своим роскошным ужином, чтобы оправдать столь высокое мнение о себе.