Лилия Баимбетова: Круг Осени

Прошло три года. Внешне Годри ничуть не изменилась за это время, она всю жизнь была невысокой и тоненькой, совсем ребенком на вид, но она и тогда была очень хороша: нежное широкоскулое лицо с острым под-бородком, чуть вздернутый нос, большие карие глаза под каштановой чел-кой. Ей было тринадцать, и она редко появлялась на людях, но те, кто жил во дворце, уже и тогда считали ее первой красавицей столицы; через два года первой красавицей Империи назвали ее. Но это была та красота, в ко-торой никому нет корысти, ибо она была никому недоступна. И к обычно-му ее титулу "Клинок Острое Пламя" добавилось скоро "Свет вечерней звезды, Краса полей". И пришло время, когда Орд, привыкший уже к тому, что он не преступник и не в оковах, вдруг понял, что рядом с ним находит-ся не ребенок, а прелестная женщина, которая по харданским законам дав-но могла бы быть чьей-нибудь женой… Но он не выдал своих чувств, ибо, кому, как не ему, было знать, кто она такая — Годри Воительница, Клинок Острое Пламя, Годри Непорочная дева. Он не мог искушать ее… Но вме-шался случай. Или Судьба?

Дело было летом, день был жаркий и душный, и под вечер Годри решила поплавать в бассейне. Увидев проходящего мимо Орда, стала звать его. Годри никогда не стеснялась мужчин: польститься на нее мог разве что смертник, — и уж тем более она не стеснялась Орда, так привыкла к не-му. К тому же Годри никогда не смотрела на него, как на мужчину. Между ними всегда стояло нечто большее, чем двадцать семь лет разницы: он был — ее Учителем. Учитель, он не мог быть мужчиной, которого следовала стесняться или чей страсти следовала остерегаться, Учитель — он мог быть только Учителем.

Годри звала его в бассейн, потому что день был очень жарким и по-тому что им уже приходилось купаться вместе. Но он отказался, и Годри не слишком удивилась этому. Орд был родом с крайнего юга, из пустын-ных областей Ротана и не слишком любил купаться в открытых водоемах. Орд отказался и присел возле бассейна, и что-то в его взгляде заставило ее подплыть поближе. Одной рукой она схватилась за бортик, другую поло-жила ему на колено, вгляделась в его лицо:

— Ты что? Что с тобой?

Ничего не было особенного во взгляде его серых, совсем светлых, почти бесцветных глаз, в выражении его лица, он был совершенно такой же, как всегда, но… она все равно почувствовала что-то неладное. Их глаза встретились, и в этот миг — с непостижимой ясностью — Годри все поняла.

— Ты… Нет! Нет!

Она сорвалась с бортика и поплыла прочь. Она чувствовала себя ос-корбленной: так всегда бывает, когда вдруг обнаружишь в лучшем друге — влюбленного. Она вылезла с другого края бассейна и завернулась в поло-тенце.

— Какая же я дура! — говорила она со злостью и обидой в голосе, — Но как же ты… Орд?!

— Ничего, — сказал он устало, — Забудь обо всем.

И казалось, что это так и забудется. Две недели все шло по-прежнему. Орд не отстранялся от нее, ничего не говорил, был все так же насмешлив и требователен, но что-то все равно изменилось. Изменилось в ней.

Она долго не могла свыкнуться с мыслью о его любви. Но, однажды поняв и увидев в нем мужчину, Годри не могла вернуться к прежним чув-ствам к нему. Не могла снова успокоиться. Теперь за каждым его словом, за каждым его действием она видела — его любовь к ней. А, может быть, кровь Хардна наконец заговорила в ней, и Годри не только в нем увидела мужчину, но и в себе увидела — женщину?

Две недели Годри старалась не думать о произошедшем, но не могла. Через две недели она не выдержала. Ночью Годри вошла в его комнату и, опустившись на колени рядом с низеньким ложем, тихо позвала:

— Орд.

Он поднял голову и взглянул в ее бледное напряженное лицо. Ее гла-за блестели в полутьме.

— Смотри, — сказала Годри, поднимая руку на уровень лица и стаски-вая золотое кольцо с безымянного пальца, — смотри, я снимаю его. Ты лю-бишь меня? Ты будешь любить меня такой, какой я стану без него?

— Годри, не делай этого.

Но она положила палец ему на губы: молчи.

— Я не хочу, чтобы ты мучился, — шептала она.

Орд отстранил ее.

— Не рискуй так, Годри. Я уеду.

— И что я буду делать — без тебя?

— Ты слишком много потеряешь… — сказал он, не понимая глаз.

Но она была так близко, и тихо-тихо она говорила: "не отталкивай меня", — и Орд не стал больше противиться. Но в ту ночь ничего не случи-лось между ними, и не случилось больше никогда. Через минуту по дворцу разнесся сигнал тревоги, и они вскочили с узкого солдатского ложа, хвата-ясь за мечи.