Влада Воронова - Крест на моей ладони

Каварли немного помолчал.

— Нет, — решил он и спустился в зал к тем, кто выбрал путь к Чароострову.

— Командир, — тихо проговорил Идзума, — ты сказала о гражданской войне Троедворья в прошедшем времени.

— Да. Открытие волшебного мира её прекратит, потому что правителям технических государств она не нужна, больше того — вредна. Распадётся и само Троедворье. Но могут соединиться семьи, разделённые войной.

Идзума судорожно вздохнул и ушёл в зал.

— Так часто бывает, — сказал Соколов. — Сын — тёмный, отец — светлый, брат — сумеречный, а мать или сестра в Совете Равновесия. И все воюют не за страх, а за совесть. За свою веру. Но теперь гражданской войне конец. У них есть надежда вновь стать семьёй. Очень маленькая надежда, но даже она лучше вражды.

Соколов тоже ушёл в зал.

— В единство верить труднее, чем во вражду, — напомнил Дуанейвинг.

— Намного труднее, — согласилась Альдевен. — Но своим Разноединным Царством мы сможем доказать, что в это верить правильнее. Тогда людям будет легче.

— Да, — ответил ей Элунэль и сошёл в зал. Всевладыки — вслед за ним.

— Пора, командир, — сказал Ильдан.

— Всё готово, — добавила Беркутова.

Я кивнула и пошла к людям, которые меня ждали. За мной шли Дьятра, Лопатин и все остальные.

Через десять дней Новый год. Первый Новый год нового мира.

К счастью, Чароостров лежит в широтах, где суровых зим не бывает, до весны можно дотянуть и в палатке.

Строек у нас очень много, и работают круглосуточно, но всё равно раньше следующего Нового года всё нужное жильё не появится. Многие сооружают себе домики категории «халупа». Жёсткая нехватка школ и роддомов, зато в переизбытке бардака и несуразиц. Но постепенно жизнь Разноединного Царства налаживается.

Большой мир факт существования волшебного принял гораздо спокойнее, чем ожидалось. Изобилие фантастических фильмов и литературы, болтовня о параллельных мирах и инопланетянах своё дело сделали — публика оказалась подготовленной. Шуму, конечно, получилось много, но он уже угасает. Религиозные организации одна за другой признали, что если волшебство и люди волшебной крови существуют, то значит это угодно богу. Техногосударства заключают дипломатические договоры с потайницами. Бывшие главы равновесных филиалов Троедворья становятся министрами волшебства, управители дворовых филиалов — их заместителями. Хватает и различных конфликтов, недоразумений да и самой обыкновенной зависти и вражды, причём поровну с обеих сторон, но процесс уже необратим — два мира стали одним, и этот мир становится всё сильнее и крепче.

С Царством дипломатические отношения первой заключила Россия — с подачи министра волшебства Люцина. Послом стала Вероника — вместе с Олегом. Вслед за Россией послов прислали и остальные страны бывшего Троедворья. Хоть тут польза от моей скандальной славы. Теперь начали приезжать послы потайниц и техногосударств бывших Лиги и Альянса.

Часть стихийников переселилось в Царство, другие предпочли остаться в своих нычках. Виальниецы, например, остались у себя, только ар-Даллиганы переехали в Бернардск. Но учатся они уже в Санкт-Петербурге, в Риме стихийников не особо привечают, а носить личину теперь запрещено. Приехала и семья Джакомо в полном составе — мать, отец, брат и сестра с мужьями, жёнами и детьми. То ли из-за Джакомо, то ли Царство понравилось. Не знаю.

Егор стал директором собственного центра травматологии и восстановительной медицины. Есть работа и у наших родителей.

Короче — жизнь идёт своим чередом, так, как ей и надо.

Теперь осталось отдать последний долг прошлому, настоящему и будущему, довершить всё, что сделано, поставить истинную точку в этой истории. Всё уже подготовлено, но в последнее мгновение мне становится страшно. Я кусаю губы, пытаюсь унять дрожь, но ничего не помогает. Зато начинают складываться стихи. Я дотягиваюсь до бумаги и ручки, начинаю выводить кривые и прыгающие буквы. Постепенно почерк выравнивается, и я заканчиваю ровно и твёрдо:

Нет больше сказок — остались дела.

Будет молва беспощадна и зла:

Слава, проклятия, счастье и боль,

Всё, что вмещает земная юдоль,

Выпить придётся сегодня до дна, —

Чаша твоя, как всегда, тяжела.

Но и в итоге большого пути

Отдыха снова тебе не найти:

Станет началом тропинки конец,

Вновь испытания душ и сердец.

Вечное странствие и вечный бой,

Вера идущих во след за тобой,