Влада Воронова - Крест на моей ладони

Я стряхнула руку волшебницы и рванула через кусты. Светлые за мной. Я выскочила на автостоянку у большого казино, увернулась от выезжающей машины. Алексей метнулся за мной, машина зацепила его крылом, и от удара оборотень превратился в волка. Из машины выскочил основательно подвыпивший и наверняка проигравшийся водитель.

— Что за ботва?! — заорал он. — Чья псина?! Где этот хмырь?!

Увидел кавказца и полез в драку.

— Понаехало чурок, плюнуть некуда! — горланил водитель.

Из машины выскочили четыре его приятеля, подраться хотелось и им. Магия магией, но на несколько минут волшебникам стало не до меня. От погони я оторвалась.

Деваться мне некуда. Я даже не могла придумать, где переночевать. На вокзал нельзя. Хотя… Это на железнодорожный нельзя, а на речной можно и на автобусные. Только далеко до них. Лучше на стройке поспать, ночь тёплая, а какой-нибудь топчан в почти достроенном доме найдётся.

Идти туда надо было через маленький рынок-пятачок. Я вышла из переулка и тут же шмыгнула обратно. Выглядел пятачок как после бомбёжки — в киосках повылетали стёкла, асфальт вздыбился обломками. Около десяти человек размахивали руками, вычерчивали в воздухе затейливые фигуры. С их пальцев струился густой серый туман, мерцающий, светящийся. Склеивался разбитый асфальт, восстанавливались из крошева стёкла.

— Быстрей следы зачищайте, — рыкнул один из волшебников, наверное, командир. — Сейчас патруль заявится! Или менты приедут.

— А на них нам… — ответил кто-то.

— Сохранение тайны волшебного мира должно быть абсолютным, — отрезал командир. — Это первая статья Генерального кодекса.

— Пленные потраченной волшбы не стоят, — сказал другой волшебник.

— Не тебе решать, — ответил третий. — Приказали взять именно этих «языков», мы взяли и следы зачистили.

— А белые с чёрными «стиратель душ» так и не нашли, — сообщил первый.

— Точно? — не поверил командир.

— Не нашли, — подтвердил первый. — Тёмные оцепили здание вокзала, обыскивают каждый сантиметр. Талисман оттуда совершенно точно не выносили, но Гомонова исхитрилась спрятать его так, чтобы ни одним способом обнаружить не получается, ни волшбой, ни техникой. Светлые выставили своё оцепление, надеются перехватить талисман по дороге. Или что его не найдут до белого часа.

— А что за талисман? — спросил оборотень. — Из-за чего столько шума?

— Точно пока никто не знает, — сказал командир. — Даже неизвестно, о берег это, подс и лок, зар у чник или амулет. Одно ясно — действие у него психотронное и очень мощное. Талисман самопроизвольный.

— Как это? — не понял молоденький колдун.

— Во время полнолунной грозы, — объяснил командир, — молния ударила в нужное мгновение в нужную точку пространства, и самый обыкновенный камешек стал мощным талисманом. Бывает. В зависимости от того, какой первоосновой завершить его активацию, он станет орудием Сумрака, Света ли Тьмы.

— А что с тем простенем, из которого белые подсадную утку делали?

— Ничего, — ответил командир. — Ушёл домой со своим драконом в полной уверенности, что все коллекционеры — придурки.

— Дробышеву до сих пор не нашли, — сказал первый маг. — Она могла уже из города выбраться.

— Найдём, — заверил командир. — От вампира ещё никто не спрятался. И Камнедельск она вряд ли покинула, периметр города перекрыт. Но даже если выбралась — по всем филиалам разосланы ориентировки, далеко не уедет.

— На Чернодворье вампиров гораздо больше, — заметил молодой.

— Из наших поисковики лучше, — ответил командир.

— Зато у светлых вампиров совсем нет.

— Нам это не поможет. У них самая мощная поисковая волшба.

— Но талисман они не нашли, — напомнил оборотень.

— Это странно, — согласился командир.

— Главное, что и Дробышеву пока не нашли, — сказал первый.

Пятачок сумеречные восстановили полностью. Сели в машины и уехали. Я пошла к стройке. Плохо мне было и гадко.

Я стала ненужным свидетелем и главным призом в колдовской драке одновременно. Я вляпалась в самую гущу неведомой, но смертельно опасной интриги.

И всё это за один вечер!

Ни сил, ни мыслей у меня не осталось. Я хотела сдохнуть, ведь мёртвые никому не нужны. Лежат себе спокойно, и никто их не трогает. Что ж, это легко устроить прямо сейчас. Сплету из футболки верёвку и повешусь на арматурине.

Я поднялась на второй этаж. Идеальное место, чтобы сводить счёты с жизнью. Есть стремянка, крепкий крюк на потолке, а в углу целая куча проводов и верёвок. Но сначала надо записку оставить, объяснить как-то свой поступок. Хотя бы для того, чтобы никто не усомнился, что это именно самоубийство. Не хочется доставлять людям неприятности. Я нашла большой острый гвоздь, попробовала царапать стену. Отлично получается. Затёртая под яичную гладкость штукатурка — идеальный материал для начертания предсмертных посланий. В окно светит фонарь, всё прекрасно видно.