Евгения Гордеева - Лоцман и Берегиня

— Тебе на голову тоже что-нибудь надо придумать! Вот, ленту повяжи и к ней височные кольца.

Я довершила свой наряд головным убором, и мы вышли к ожидающим нас мужчинам.

— Немая сцена из «Ревизора», — проинформировал всех собравшихся вернувшийся к нам Семён.

— Теперь их точно полканы украдут! — сделал своё заключение Андрей. Ох, лучше бы не каркал.

— Ну, кикимору старую может, ещё и не возьмут, а вот Варвару надо будет стеречь! — усмехнулся леший.

— Это кто здесь кикимора? — грозно поинтересовалась Полина.

— А то ты сама не знаешь! Ты и есть кикимора! Самая красивая! — стал оправдываться леший.

— Гляди у меня! Нарисую на тебя карикатуру!

— Не надо, Полечка! Может, уже пойдём?

Мы направились на поляну.

— Варя, ты выглядишь… Только, что у тебя слева торчит?

— Это сотовый, — я совсем забыла про него, — можешь его пока поносить? — я передала телефон Андрею. — Как хорошо, что есть рядом мужчины, которые всегда придут на помощь!

На поляне уже во всю кипело гулянье. Девушки водили хороводы. Один, самый большой хоровод состоял из девиц в зелёных платьях и венках из водяных лилий на распущенных пепельных волосах.

— Русалки! — Семён заворожено смотрел на танцующих. Движения их были плавны, как будто это вода переливалась. А звуки тростниковой флейты были похожи на шум ветра в камышах. Только один неуловимый момент нарушал эту идиллию.

— Тапочки! Мои тапочки! — я некультурно ткнула пальцем в одну из русалок.

— Какие тапочки? — не понял леший.

— Мои домашние тапочки! Вчера в болоте утопли! — сердито доложила я.

— Понятно. Лукава! — он позвал русалку. — Лукава, поди сюда!

— Ну, чего? — русалка в розовых тапочках нехотя подошла к нам.

— Откуда у тебя эти бабуши?

— Нашла! — русалка смерила меня презрительным взглядом.

— Где нашла? В своём болоте?

— Ну, в своём! А нечего в топь лезть! Огоньки — приманки увидала и всё позабыла!

— А зачем ты приманки выпустила? Чего хотела? — продолжал свой допрос леший.

— Да! Ей и так хорошо! Вон, Ярилины скороходы ей презентовали! — чуть не плакала русалка, — что ей, старых бабушей жалко? — она с гневом уставилась на меня.

— Нет, нет! Мне не жалко, пусть носит. Попросила бы, я и так отдала, — я даже почувствовала себя виноватой за жадность.

— Нам дарёного не надо! — буркнула Лукава.

— Почему? — я не поняла, почему она не рада подарку.

— Не положено нам дарёное! — продолжила бубнить русалка.

— Да почему не положено?

— Потому что, если русалка найдёт что-то, то эта вещь её по праву, — пояснил Дуплянский. — А если подарит кто, то должна отдать её водяному, а он уже, по своему усмотрению или кому отдаст или себе оставит. Очень часто дарёная вещь уходит в другие руки! Вот она тебя в болото и заманила!

— Весь день за тобой следила, — призналась русалка, — а уж когда ты к моему болотцу пошла! Не могла я такой случай упустить!

— Весь день? — поразилась я её настойчивости.

— Ага! Когда на вас василиск из кустов вылез, я сбежала! Страшно же камнем становится! — призналась девушка. — А ты — смелая!

— Смелая, как же! Ты, Лукава, носи тапочки, — я не знала, что ещё сказать.

— Так вы батюшке не будете жаловаться?

— Нет.

— Ха — ха! — русалка со смехом вернулась к подругам.

— Лукава — младшая дочь местного водяного, — пояснила мне Полина, — досталось ей в удел самое маленькое болотце. Хоть и любит её Боцман, но и других дочерей любит. Вот и достаётся ей всё самое завалящее!

— По остаточному принципу значит, финансируют! — подытожила я, — а почему водяного Боцманом зовут?

— Он в молодости к кузену на море в гости ездил. С тех пор бредит морем, а ругается как замысловато! Да вот, развернуться ему негде, речушки до болотца!

— А как же река Океан?

— Океан — священная река! Там вода — не вода! Там время течёт!

У меня голова шла кругом от потока сведений. Что ни шаг, то новость! Что ещё я узнаю сегодня? Может уже хватит? Может, люди не напрасно выбирают сон после экскурсии? Я уже даже стала рассматривать стирку как вариант. От печальных мыслей меня отвлёк Андрей.

— Дуплянский сказал, сейчас прибудут боги. Пойдём поближе.

К центру поляны со всех сторон стекался народ. Мы протиснулись сквозь толпу, вышли к украшенной цветами полянке. Все притихли и чего-то ожидали. Подул лёгкий ветер, напоённый озоном, из чистого неба ударила молния, и на поляне появился мужчина в сверкающих доспехах. Черноголовый и чернобородый с белоснежной прядью в бороде и золотой секирой в руках.