Евгения Гордеева - Лоцман и Берегиня

Я замолчала, переваривая информацию.

— Давайте-ка на боковую. Я уже всем постелила, — в комнату вошла Полина.

Мы и не заметили, как она покинула нас. Гости и хозяева разбрелись по местам ночлега.

Пробуждение было долгим. Сначала на задворках сознания поселился крик петуха, потом женский голос уговаривал Шехерезаду не упрямиться и идти в стадо, потом стучало и гремело, и, в довершении всего, мне что-то упало на живот. На какое-то время я снова провалилась в глубокий сон. Мне приснилась СТИРКА. Я решила выстирать ковёр, наполовину засунула его в стиральную машинку и запустила её. Машинка заурчала, а не засунутый конец ковра вращался вместе с барабаном, задевая уголком меня по щеке. Потом ковёр лизнул меня и стал перебирать лапками у меня на груди. Откуда у ковра лапки? Я открыла глаза. Дымчатая кошечка сидела на моей груди и смотрела мне в глаза.

— Мяу! — хрипло сообщила мне она.

— Встаю, встаю! — я сладко потянулась и села в кровати.

Кошечка мягко спрыгнула на пол, оглянулась на меня, ещё раз мяукнула и, победоносно задрав хвост, потрусила из комнаты. Я уже совсем собралась вставать, но мой взгляд остановился на сказочной обуви, торжественно выставленной на подоконнике. Мои скороходы! Мягкие, лёгкие, удобные… Я вскочила, стараясь быстрее убрать с подоконника предметы неуважения к гостеприимной хозяйке. Сапоги, конечно, царские, но водружать их на подоконник! Когда компрометирующее обстоятельство было ликвидировано, я постаралась придать своему лицу безмятежное выражение, и отправилась умываться. Поздоровалась с хозяйкой и вышла на улицу. По двору разгуливал красавец козёл с такими великолепными рогами, что я не решалась приступать к умыванию.

— Полина, а козёл у вас бодучий?

— Касым? Сейчас я его уведу, — Полина вышла во двор. — Теперь можешь пастись, — обратилась она к козлу. Тот радостно удалился за дом.

— А почему Касым? И кто такая Шехерезада?

— Воспитанница наша, Людмила, арабских сказок начиталась. Всю скотину по сказкам назвала: корова — Шехерезада, козёл — Касым, коза — Зейнап, кошка — Будур. Проказница!

— Да уж! Корова — Шехерезада! — повеселела я.

Омовение колодезной водой прогнало остатки сна и, совсем уже бодрой, я была готова к новым подвигам. Из дома вышел заспанный Андрей, об его ногу тёрлась серая кошечка.

— Разбудила Андрея? Вот умница! — Полина взяла кошку на руки. — Молочка хочешь? — она ушла в дом.

— Как спалось? — спросила я Андрея.

— Как в детстве! Спина не болит? — любезно поинтересовался он.

— Нет!

Мы стояли и смотрели друг на друга, улыбаясь. Мне было так хорошо, чувство счастья переполняло меня.

— Варь, ты сейчас похожа на ребёнка.

— Я действительно ощущаю себя как в детстве, когда нет ни забот, ни хлопот!

— Точно! И весь мир принадлежит тебе!

— Ладно, умывайся! — сбросила я наваждение, а то ещё заметит кто. Очень уж прямолинейное здесь население. Что думают, то и говорят.

— Польёшь мне? — Андрей протянул мне ковш.

— Конечно! — я зачерпнула воды и стала тонкой струйкой лить воду ему не шею. Он весело фыркал, а я думала про себя. — Неужели это и есть то, чего я ждала?

За завтраком леший объявил нам, что на праздник мы идём все вместе. Что сегодня к нам пожалуют верховные властители и что состоится Величание Достойных. Я уже было раскрыла рот для очередного вопроса, но Полина опередила меня.

— Идём со мной, Варвара. Надо тебя приодеть!

На свой вид я не жаловалась, но раз она считала, что меня надо нарядить, то спорить я не стала. Полина достала из сундука тонкую рубаху, красный сарафан, клетчатую юбку, ещё одну рубаху, полусапожки и женский головной убор.

— Вот тебе рубаха и сарафан, должны в пору быть. Сапоги у тебя есть. Понёва и кичка мне. Одевайся.

Я надела рубаху и сарафан. Сарафан был чуть мал в бёдрах.

— Штаны-то сними, — посоветовала кикимора.

Я попыталась сделать шаг и чуть не навернулась.

— Я ходить в такой узкой юбке не умею!

— Давай по швам немного подпорем.

Я распорола швы сарафана до середины бёдер, и ходить стало гораздо легче.

— Штаны теперь не снимай, а то голяшки видать! — строго приказала хозяйка.

— Ладно! — я оглядела себя в зеркало. Красный цвет мне идёт. Стройная девица получилась, вот только сотовый телефон некрасиво торчал в левом кармане. Андрея попрошу поносить пока. Полина тоже облачилась в праздничную одежду. Расшитая цветами рубаха, праздничная понёва, кичка в жемчугах…

— Есть женщины в русских селеньях, — я восхитилась её видом.