—Сколько раз ты кончил сегодня? — она сует ему руку в штаны.
—Два, — отвечает механически Дэнна, все еще слишком ошеломленный, чтобы соображать.
—Ничего, в твоем возрасте должно хватать на больше, — сквозь зубы говорит она, работая ладонью.
—Обязательно разыгрывать со мной Ашурран? — выдыхает он, чувствуя, как напряжение в паху усиливается под ее грубой лаской.
—Ашурран бы тебя убила, щенок, — и она впивается в его рот, больно прикусив губу.
Скинув штаны, оседлав его бедра, она выжимает его досуха в такой яростной скачке, что хилая деревянная койка чуть не разлетается на куски. Как будто бы вернулись прежние дни и прежняя страсть.
—Помнишь, как я приходил к тебе на «губу»? Чуть ли не в эту же самую камеру.
—Нет, дальше по коридору, — говорит она рассеянно, начиная одеваться.
Нет, ничего не вернулось.
—Могла бы и не посылать солдат, если просто хотела потрахаться, — говорит он угрюмо.
—Я два раза за тобой посылала, и тебя не было там, где ты должен быть. Ты все еще мой оруженосец, забыл? — холодно говорит она, застегивая ремень.
—И больше ты мне ничего не скажешь? — вскидывается он.
Не ответив, она уходит. С лязгом захлопывается тяжелая дверь. Дэнна плачет, уткнувшись в подушку. Постель все еще хранит ее запах, и его охватывает беспредельная тоска. Как случилось, что они стали друг другу чужими?
Весь следующий день он слоняется по камере без дела. Посетителей нет — то ли никому нет дела, то ли леди–капитан распорядилась никого не пускать. Он находит какую–то старую хронику, забытую прежним обитателем камеры, бездумно листает страницы, не в силах сосредоточиться на чтении, чувствуя себя попеременно то невинной жертвой, то изменником и предателем. Измученный бессонницей, он засыпает беспокойным сном только к рассвету. Проснувшись, лежит и смотрит в стену безучастным взором, не умывшись, не притронувшись к еде.
И когда она приходит вечером и садится на койку, молча утыкается ей лбом в колени. Она прижимает к себе его голову, гладит по волосам.
—Прости меня, — твердит он. — Лэй, что ты со мной делаешь! Я больше не буду с ним встречаться, это все из–за того, что ты бросила меня, ты на меня вообще плевать хотела, я ведь тоже не железный…
Она раздевается и ложится к нему под одеяло, прижимаясь к его нагретому телу, и они занимаются любовью, медленно, нежно, исступленно. У Дэнны слезы текут из глаз, он прячет лицо на ее груди и шепчет еле слышно:
—Не уходи.
И она остается до утра, дышит во сне ровно, неслышно, и сердце ее бьется под ухом Дэнны, убаюкивая, усыпляя. Сколько они не спали вместе? Месяц, два?
Утром она уходит без него. Трое суток, выписанных ему в наказание, истекают в полночь. Выпускают его уже в темноте, и за воротами гауптвахты он вдруг попадает в лапы десятка солдат из сотни Ньярры, и его самого. Они хлопают его по плечам, улюлюкают; обливают яблочной шипучкой. Старинный гарнизонный обычай, и с облегчением Дэнна вспоминает, что среди раздолбаев–кавалеристов пребывание на «губе» считается не позором, а чуть ли не честью.
—Это, парень, как девственность потерять, — смеется Ньярра, ставя его на ноги и вручая бутылку.
Дэнну вскидывают на плечи и тащат в казарму. В общей комнате накрыт стол, и леди–капитан Лизандер разливает вино. Под общий хохот и приветственные крики Дэнну скидывают прямо ей на руки, и она поит его вином изо рта в рот. Немного погодя, возбужденные и пьяные, они запираются в комнате Ньярры, не в силах добраться до дома, и предаются безудержной любви. Тактичный Ньярра даже не пытается ломиться в дверь. Где он ночует — неизвестно.
*****
«Второе дыхание любви» — так это, наверное, называется. Теперь она всегда приходит ночевать домой, правда, иногда прихватывая какие–нибудь бумаги. Дэнна снова делает ей массаж и варит по утрам кофе. И иногда она позволяет ему прокрадываться к ней в кабинет во время обеденного перерыва — там такой удобный диванчик.
Но чего–то все–таки не хватает.
Немного обидно, что капитан Тинвейда даже записки ему на «губу» не прислал. И после не ищет встречи. Впрочем, он сам, первый никогда не искал. Что для него Дэнна, мальчик для секса. Так себя утешает Дэнна, но где–то глубоко в сердце будто заноза засела. «Я же с ним просто для траха встречался», — говорит он себе. Ну да, просто трах, зато какой! Простыни чуть не дымились.
Однажды утром открыв дверь и обнаружив за ней капитана Тинвейду, Дэнна жутко изумляется. И не находит ничего умнее, чем спросить, запинаясь:
Читать дальше