Наташа Мировая - Выбор

Лил дождь. Начиналась тяжелая, холодная, свинцовая осень, туго затянутая узлом серых туч. Крупные капли дождя звучно шлепались о мостовую, создавая множество пузырей на каменной дороге. Сплошная завеса воды накрыла город. Улицы были пусты, лишь одинокая черная карета с золотым орнаментом стояла около трактира "Счастливая подкова". Из-за угла заведения вышла фигура в плаще с накинутым на голову капюшоном. Неожиданный порыв ветра сдул капюшон с головы человека. Это была женщина с белыми волосами и пронзительно зелеными глазами. Она поспешно водрузила "головной убор" на место и двинулась по направлению к карете. Женщина несла в руках младенца, аккуратно и заботливо завернутого в небольшую и, по-видимому, уютную шубку. Ребенок сладко спал. Женщина подошла к карете, дверь которой тотчас же отворилась, впустив ее внутрь.

– Позаботьтесь о ней. Я знаю, что с вами ей будет хорошо. - Сказала женщина, сидя в карете, которая, судя по внутреннему убранству, принадлежала очень богатым людям. По крыше беспокойно стучал дождь, и о чем-то заунывно плакал ветер.

– Мы сделаем для малышки все, что будет в наших силах, ты же знаешь, Алекс. Куда ты теперь? Тебе опасно оставаться здесь. - Промолвила собеседница "таинственной незнакомки". Это была довольно молодая тучная дама с золотыми, как мед, волосами и бесцветными глазами, что придавало ей таинственности и внушало страх окружающим.

– Вы меня больше никогда не увидите. Поскольку в этом мире я бессмертна, то я пойду за смертью в другой мир. - Спокойно сказала Алекс.

– Ты оставишь своих детей здесь? Хочешь, чтобы Тьма гонялась за ними так же, как и за тобой? - с ужасом в голосе произнесла дама с бесцветными глазами и взглянула на малышку. Та все так же мирно спала и чему-то улыбалась в своем сновидении.

– Запомни раз и навсегда: у меня один ребенок и он сейчас лежит в замке в своей колыбели. И не смей никому сказать, что она, - в этот момент Алекс посмотрела на младенца в шубке и продолжила, - моя дочь, ибо она не имеет и части той силы, что нужна ей, чтобы выжить здесь! Может быть с возрастом…

– Хорошо. Никто о ней не узнает. Но почему ты не можешь остаться и защитить их? Я знаю твою силу…

– И она состоит только в даре убеждения и разборчивости в людях, ну и других существах! - нетерпеливо прервала Алекс. - я не думаю, что Тьма будет вступать со мной в жаркий спор, по поводу того, надо ли убивать моего ребенка…

– А твоя магия? - не унималась тучная женщина. - Ты ведь сильна.

– Теперь есть существо в 10 раз сильнее меня. Осталось подождать, пока оно вырастет. Вся моя магия у него. И не только моя… Ну, прощай, Сара. И без слез, пожалуйста! Следи за собой! Высокопоставленная дама и распускаешь нюни! Никогда раньше тебя такой не видела! - деланно возмутилась Алекс, спешно обняла тучную женщину, накинула капюшон и вышла из кареты.

– Вот так она всегда! Сама серьезность, а когда дело доходит до дружбы и любви, сама чуть было не расплакалась, так еще и ушла, чтобы никто не видел ее слез! Вот такая она, малышка, твоя мама! - плача говорила женщина с бесцветными глазами и прижимала к себе ребенка.

Дождь хлестал все сильнее и грозился смыть с лица земли этот город. В черном небе попеременно сверкали молнии, освещая унылые крыши домов. Алекс пробралась через завесу дождя и вошла в теплый и уютный ярко освещенный трактир. Дверь за ней закрылась, стараясь не впускать холод в это мирное местечко. Алекс прошла к столу у камина, внимательно осмотрела его, провела рукой по не совсем приличным надписям, выцарапанным на дереве. Видимо, удовлетворясь выбранным местом, она села за стол и заказала порядочную порцию черничного пива. Кроме нее в заведении никого не было. Вряд ли кто отважится выйти из дома в такую погоду, даже ради кружки черничного пива за счет заведения.

Алекс откинулась на стуле, и лицо ее оказалось в тени, так что даже если бы ее увидел кто-то из знакомых, все равно не узнал бы. Удобное место, но неудобное положение… "Может, действительно стоит остаться и защитить их? Оставить их жить в мире, как двух сестер, а не как незнакомых людей? Но ведь я сейчас ничего не могу сделать против того, что охотится за мной.