Татьяна Апраксина - Послание к коринфянам

- Синьор Васкес возвращен в целости и сохранности. Кстати, Франческо, что ты думаешь о том, чтобы синьор пожил у нас с Паулой? Долечится, пойдет учиться...

- Алваро, как вам такая идея?

И по голосу господина Сфорца никак не скажешь, что он от этой затеи совсем не в восторге. А вот по всему остальному - скажешь. Флорестиец отводит глаза.

- Представляете, у него на руках наш младший засыпает. Моментально. Первый раз такое вижу. Так что могу даже предложить оклад убаюкивателя младенцев...

- Алваро, зачем вы таскали ребенка? - интересуется Джастина из своего кресла. - Вам же не разрешали.

- Он легче штанги раза в четыре, - отмахивается вредный юноша. А на вопрос не отвечает.

Потому что семья... это то, что было - а потом не стало. Потому что этого младшего он заслонял своим телом. Потому что он не хочет отказывать Пауле - никто не хочет отказывать Пауле.

Поэтому предложение делает господин да Монтефельтро и при опекуне, если не сказать, владельце юного Васкеса. Дипломатия на высшем уровне.

Значит, ее нужно превращать во что-то другое.

- Алваро, вы думайте, вас никто не торопит, - опережают из угла. И правильно делают. В конце концов, у... нет, не у мистера Флюэллена, у Эулалио, на этого мальчика "право первой ночи" - он его вытащил, он его частично создал - и только чудом не убил. Но вот наметившееся было противостояние сошло на нет. Выбирать будет Васкес. И не сейчас.

- Никак, - тихо говорит Сфорца, - не пойму, кого он мне напоминает. Вот с первого дня в голове что-то вертится и вертится...

- Тоже мне, загадка. Склеротик ты. Это же вылитый мистер Финли, наш преподаватель литературы в Хэрроу. Ну только младше лет на двадцать...

- Склеротик тут не я. - Сфорца берет компьютер, медленно наклоняется и задвигает его под диван. И, не успев выпрямиться, бьет локтем в солнечное сплетение шурина. Коротко, резко, без замаха.

После чего родственника приподнимают за галстук, швыряют в ближайшую стену и начинают в эту стену вбивать. Довольно умело. Господин да Монтефельтро, впрочем, тоже реагирует с умом. Блокирует и смягчает удары, не позволяя избиению перейти в членовредительство. Ждет, пока у Франческо пройдет запал.

- И что это означает? - удивляется Алваро.

- Ну, - пожимает плечами Максим, - видимо, они учились в разных школах.

Совершенно точно, в разных. И вряд ли да Монтефельтро нечаянно забыл, в каких стенах провел четыре года. На альбийском этот прием называется сoming-out.

- Куда я вышла замуж? - вздыхает госпожа Сфорца.

На риторический вопрос никто не отвечает. Никто не дергается с места, даже Алваро. Драка, в которую не нужно, а даже и вредно встревать - неплохое развлечение. А что встревать не нужно, очевидно абсолютно всем. Никто никого не убьет, а некоторая разрядка тут не повредит обоим. Особенно господину Сфорца, впервые предъявившему к оплате очень длинный счет.

Потом Франческо кивает чему-то, отвешивает еще один удар - отпускает родственника и возвращается на место.

- Скучная работа, - говорит он, стряхивая с рук отсутствующую пыль. - Хуже только гимнастика.

Кажется, приложение ко мне ноута на заседании пошло на пользу. По крайней мере, применив насилие к живому человеку, он не выглядит, будто ненароком подгрыз корни Мирового Древа.

Родственник извлекает из нагрудного кармана безупречно белый платок, прижимает его к носу и запрокидывает голову. Другой рукой оправляет костюм. Лупили его крепко, но не смертным боем, а еще он явно привык проводить таким образом пару-другую часов в неделю. "Набитый" корпус, тут только руки сбивать - лом нужен. Так что спустя несколько минут господин да Монтефельтро отходит от стены практически в прежнем виде и усаживается в кресло посреди библиотеки. Закидывает ногу на ногу, убирает платок.

- Более осмысленные вопросы будут?

Не будут. Кто именно из нашей верхушки снабжал его информацией, мы выясним сами. Если уж срывать маску и вешать на крепостной стене некого - хотя бы вторую загадку я оставлю себе.

- Какие уж тут вопросы, - отвечает Сфорца. - Все ясно. Ты не просто наводил Сообщество. Ты им все это режиссировал. А - нет, есть вопрос - ты им своим атеизмом тоже зубы заговаривал?

- Ну как мыслящий человек может быть настоящим атеистом? - усмехается да Монтефельтро. - Это противно разуму. Меня пригласили к решению проблемы - и я ее решил. Творчески.

- А... - раздается из угла. - тогда я беру свое желание назад.

- И в чем же состояло ваше желание? - живо интересуется творческая личность. Ему очень хочется, чтобы спектакль, который он срежиссировал, обсуждали как можно интенсивнее.