Татьяна Апраксина - Пустите детей

- Так вы же испытываете к нему неприязнь?!

- И потому обязан быть вдвойне беспристрастен, - прямой взгляд, в упор, и ясно, что светлоглазый референт абсолютно честен. - А еще я благодарен за урок.

Джастина отставляет тарелку, ставит локоть на стол и опирается щекой о кулак. Услышанное трудно понять, еще труднее принять, но человек напротив не ждет ни понимания, ни приятия. Он в мире с самим собой, и этого ему довольно, чтобы действовать. Те, что сидят за дверью, не в силах оторваться от информационного колодезя - такие же. Франческо такой же. Одна порода, одна масть.

И должен найтись кто-то, кто станет хватать за хвосты и воротники это безумное племя, думает женщина, и, конечно, это буду я... почему бы и нет?

Корпорацию лихорадит с вечера вторника до утра субботы. После того напряжение - хотя это еще как посмотреть, на вкус Габриэлы, так не напряжение, а нормальный рабочий режим, - идет на убыль. Первыми это ощущают, конечно, в сегменте обеспечения: меньше расход бумаги и картриджей, меньше вызовов в стиле "у меня все зависло-о-о!", сгоревших мониторов, разбитых ненароком стаканов и телефонов, закончившихся баллонов с питьевой водой; затем в секретариате - меньше звонков, писем, факсов, пакетов, посылок, визитов вне графика.

Потом начинают возвращаться ранее задействованные в "Шестой заповеди" сотрудники, получившие сутки на отдых и распоряжение приступить к выполнению обычных обязанностей. В здании службы безопасности становится как-то людно, суетливо и по коридорам веет восторженным корпоративным духом, который Габриэла терпеть не может: ура-ура, мы победили, мы круты, мы могучи. Кого именно победили, знают немногие, а те, кто действительно в курсе событий, понимают, что еще не победили: только первая волна прошла, а за ней - несколько месяцев кропотливой работы; а в Совете оклемаются после шока и начнут совать в колеса палки, бревна и целые фонарные столбы - чем дальше, тем усерднее.

Тем не менее, это результат, результат внушительный, и есть чем гордиться. Впрочем, Росси не особенно гордится - если только тем, что с ее стороны не было никаких накладок. Все, что бывший референт, а нынешний непонятно кто - преемник? - от нее просил, то и получал. Быстро, точно, качественно. Как в рекламе. Племянник может быть доволен, его соратнички - тоже.

И даже погода решила подыграть - после затяжной влажной жары пришел холодный фронт, температура снизилась до блаженных +28, чем местное население было глубоко огорчено, а неместное - искренне обрадовано.

Любимая племянница все-таки улетела, пусть и с задержкой на три дня. Не менее любимый племянник не наворотил лишнего - то ли Максим постоянно выкручивал ему руки правом "вето", то ли известия из госпиталя Святой Терезы благотворно влияли на настроение Франческо. С драгоценным для некоторых молодым человеком ничего слишком страшного не сделалось, хоть и должно было бы, по логике вещей. Но тут уж, видимо, дело не в логике, а в том, что слишком многие от всей души желали ему даже не выздоровления - чудесного исцеления, чем скорее, тем лучше. И в том, что Господь милостив к детям, пьяницам и дуракам, а юношу можно отнести как минимум к одной из категорий. Как минимум...

Теперь - время собирать камни, разбросанные щедро и широко, делать выводы, подсчитывать потери, учить уроки. Габриэла вытаскивает из стаканчика несколько фломастеров, выводит на распечатке цветные дуги: красную, зеленую, желтую, синюю...

В Совете знали про Клуб, и мы знали про Клуб... те, кто хотел знать, - думает она. Мы многое о нем знали, и мы даже пользовались плодами его фантазий, потому что общество, объединившее в себе не худшие умы планеты, дураков туда не брали никогда - не только вентиль для спускания пара, площадка для выгула недовольных. Это еще и питательная среда, где вызревают не худшие идеи, где четко и обоснованно формулируются предупреждения. И - они не в системе, они подчеркнуто и демонстративно нелегальны, независимы; хороший противовес. Был хороший противовес, да весь вышел.

До смычки с орденом иезуитов - или после? Это еще станет ясно, когда разберутся, кто именно и когда пошел кому навстречу, чья была инициатива. Может быть, и ордена. Они всегда питали нездоровое пристрастие к Терранове, и если в XVI веке были на редкость уместны, предотвратили множество неприятностей, то столетием позже зарвались и возжелали едва ли не править целым континентом. За что и получили по заслугам, а построенное при их участии простояло еще почти сто лет - и развалилось с треском, с кровью и грязью не без содействия тогдашнего вполне легального Радужного Клуба. Предшественники нынешних деятелей взяли себе на эмблему радугу, протестуя против "однотонной" политики Мирового Совета - и щедро проспонсировали развал империи.