Морган Хауэлл - Дочь клана

Дар стала для него чем-то вроде фермы в горах Аверена — красивой мечтой и еще менее достижимой. Севрен страшился того, что скоро эта мечта умрет. Стоило ему подумать об этом, и он начинал торопить коня.

Севрен никогда не путешествовал по дороге от Тайбена до клана Ят, но этим путем легко было следовать и ночью, даже при том, что дорога была припорошена снегом. Сначала он скакал довольно быстро, несмотря на то что Всполоху приходилось нести двоих. Вскоре он уже добрался до предгорий. Холмы были необыкновенно красивы в свете луны. Снег поблескивал серебром под звездным небом. Этой красоты Дар не видела. Ее глаза были открыты, но она словно глядела на что-то другое. Они и не спала, и не бодрствовала. Севрен тревожился за нее все сильнее.

Чем выше в горы поднимался Всполох, тем глубже становился снег, засыпавший дорогу. Севрен был вынужден пустить коня более медленным шагом. Вскоре Всполох начал по колено увязать в сугробах, и Севрену пришлось спешиться. Сидеть Дар не могла, поэтому он уложил ее поперек седла, как мешок с зерном. Потом он взял поводья и пошел впереди, утаптывая тропу для коня. Получалось очень медленно, и Севрену хотелось надеяться, что сугробы скоро станут не такими глубокими. Они, однако, становились все глубже. Время работало против него, и мороз тоже. Севрен начал опасаться, что Дар умрет по дороге. По его замерзшим щекам потекли слезы. Несмотря на холод и усталость, он шел вперед и останавливался только для того, чтобы проверить, жива ли Дар.

Ночь шла на убыль. Севрен начал отчаиваться. Он уже гораздо дольше сражался с сугробами, чем добирался до них. Несмотря на все его старания, до перевала было еще далеко. Он злился на стихию и уже был недалек от того, чтобы позволить ей победить.

Небо на востоке едва заметно посветлело, когда Севрен заметил на дороге позади какой-то темный силуэт. Похоже, это был пеший путник. Он быстро бежал по дороге и приближался с каждым мгновением. Вскоре Севрен понял, что это орк. Он заволновался и стал гадать, не совершил ли чего-то нехорошего, не оскорбил ли орков тем, что увез Дар. Будь она в добром здравии, она бы все сама объяснила, но Дар сейчас ему помочь не могла. Севрен ждал. По его расчетам, орк должен был скоро догнать его.

Когда орк поравнялся с Севреном, он сказал единственное:

— Иди за мной.

Затем он пошел первым, легко ступая по сугробам. Севрен покорно побрел следом. Какое-то время орк шагал, прокладывая путь для Севрена и коня, а потом указал на нависавший над дорогой скальный козырек. Он расчистил место в снегу, снял Дар с коня, сел и положил ее себе на колени. Севрен смотрел на орка, чувствуя себя лишним. Орк принюхался к дыханию Дар, затем поднял подол ее платья, чтобы осмотреть грудь. Стало видно темное пятно размером с кулак Севрена. В предрассветных сумерках оно напоминало дыру. Орк поднял голову.

— Наломай веток с дерева, — сказал он, указав на сухую сосну, — ей нужен огонь.

Севрен сделал, как сказал орк. Когда он вернулся, орк держал Дар на руках, повернув ее лицом к себе, и что-то жевал. На глазах у Севрена он вытащил кинжал и снова поднял подол платья Дар, чтобы обнажить рану. Севрен встревожился.

— Что ты делаешь?

Держа кинжал над бледной кожей Дар, орк поднял голову и посмотрел на Севрена.

— Я готовлю снадобье, — пробормотал он с полным ртом.

Затем он несколько раз провел лезвием кинжала поперек раны. Получились надрезы в форме звезды. Как только появилась кровь, орк наклонился и сплюнул на рану.

— Ты можешь спасти ее?

— Это слабое снадобье, — ответил орк — все еще с набитым ртом, — оно даст ей время, ничего больше.

Орк продолжал сплевывать, пока кровавая звезда не покрылась его слюной полностью. Потом он вынул изо рта комок пережеванных целебных трав, уложил их на рану, опустил платье Дар и завернул ее в плащ. Он протянул Севрену огниво и трут.

— Сможешь развести костер? Ее нужно согреть.

— Хай, — проговорил Севрен, пустив в ход едва ли не весь свой скудный запас оркских слов.

Разводя костер, он не мог не обратить внимания на то, с какой нежностью орк держит Дар на руках. Севрену стало не по себе, и он поймал себя на том, что ревнует. Наконец он не выдержал и спросил:

— Ты — тот самый орк, который приютил Дар в войсковом лагере?

— Хай. Я — Ковок-ма.

— Ты любишь ее?

— Я не знаю этого слова.

Севрен прижал руку к сердцу.

— Большое чувство. Вот здесь.

— Хай, Даргу-ят наполняет мое сердце, — ковок-ма понюхал воздух, — и твое тоже.