Любовь Пушкарева: Единственный

- А страж твой где?

Жестокосердная угрюмо посмотрела на Уту.

- Его заманили в ловушку, в смолу, а потом натравили собак и подожгли. Вместо того чтобы уйти из огня, он разрывал собак. Огонь сделал его хрупким…

- М-да…

- Но твой человечишка! – вдруг вскричала богиня, - Я когда-нибудь не сдержусь и убью его.

- Убьешь своего лилу? – хмуро переспросил Уту.

- Ну да, - усмехнулась Жестокосердная, - Твой человечишка – мой лилу. Иногда он все делает отлично, но часто своевольничает под видом того, что не понял приказ.

- Он, действительно, может не понимать, - заметил Уту, - Он не служил тебе при жизни – это на многое влияет.

- Ты думаешь? – задумчиво переспросила богиня, - Так что ты собирался с ним сделать?

- Я собираюсь сделать его более живучим, - ответил Уту, - чтоб он не повторил судьбы твоего стража.

- Да? Как?

Уту замялся.

- Ну ладно, - Жестокосердная решила не выпытывать, а подсмотреть, и два раза хлопнула в ладоши.

Широкоплечий и приземистый лилу выбежал из зарослей и бухнулся в ноги госпоже. Уту отметил, разницу в поведении: та лилиту, показанная в прошлый визит, обожала госпожу, лилу же боялся ее до ступора.

- Дай нам выйти за пределы твоего дома. Сада. Мне тут тяжело.

- Ладно идите. Люди видят его нормальным, - пояснила она, заметив нерешительность Уту.

Уту, положив руку на плечо лилу, повел его к воротам.

Лилу корчился в страхе, а Древний терзался чувством вины, моля всех светлых: новых и уцелевших, помочь ему исправить свершившееся.

Выйдя за город, они остановились на краю небольшого поля.

- Ты знаешь кто я? – прервал молчание Уту.

- Бог? – еле слышно ответил лилу.

- Да. Я Уту. Бог солнца и справедливого суда.

Лилу задрожал и со смертной тоской огляделся.

- Успокойся. Я… Я хочу тебе сделать подарок.

- Подарок? – лилу от удивления раскрыл рот так, что были видны провалы на месте клыков.

- Подарок. – повторил Уту. – Я хочу, чтоб ты знал: Любая душа ценна и важна. Любое живое и мыслящее существо ценно и важно само по себе. И ты ценен тоже. Тебе предстоит многое пережить и многое сделать, ты поднимешься над самим собой, - говоря это, древний бог положил ладони на бритую голову, - Запомни это. Пусть это знание войдет в тебя и ведет. Все души ценны, и ты ценен. Ты поднимешься над собой, твоя душа переродится. В этом теле.

Лилу плакал тихими, светлыми слезами. Уту не выдержал, и обнял его, как ребенка.

- Мне так странно… Больно… И не больно, - пробормотал тот в плечо.

- Да. Так бывает. Пойдем.

- Ты не возьмешь меня к себе? – глядя глазами бездомного пса, спросил лилу.

- Не могу, - и Уту спрятал глаза. - Тебе самому придется пройти этот путь.

Бывший человек не понял, что Древний имел в виду.

Шли годы, Жесткосердная иногда находила Уту, интересовалась, как у него дела. Древний думал, что ей просто скучно: она как-то обронила, мол, Уту единственный другой бог, который ее не бесит. А еще она часто говорила, что тот самый первый лилу с завидным постоянством вызывает желание убить его, но она сдерживается из уважения к Древнему. Уту каждый раз слыша это, витиевато ее благодарил. Наверное, Жестокосердной просто нравилось слушать эти непрямые благодарности-восторги. Женщина, хоть и богиня.

В конце концов, Жестокосердная отдала своего первого лилу, какому-то другому божку, в уплату за услугу.

Мир менялся. Менялись боги.

Сотни лет назад Бог иудеев собрал все племена, тогда никто не обратил на это внимание. Потом он отказался от имени, скрыв его. Странная причуда – подумали многие. Потом пошли слухи, что он захватил соседей, но не убил, не изгнал, а поработил, заставив быть пугалом для своего народа. Уту слушал об этом и не верил, а поверив, ужаснулся. А дальше случилось и вовсе неслыханное. Женщина родила от Бога. Нет, ну такое случалось и раньше: эллинские боги, те вообще не считали, сколько детей от смертных наплодили. Неслыханность была в том, что Бог уступил власть и силу Сыну. Сыну человеческому. Поначалу казалось, что народ не принял этого. Иудеи, как и прежде, чтили своего бога, но потом… Год за годом, десятилетие за десятилетием… А потом появился этот пророк, и стало страшно, по настоящему страшно. Бог, отказавшийся от имени, послал Сына на запад, а на востоке нашел человека, и какого.

Все закружилось, как в смерче.

За один год Уту потерял всё. Всех, кто верил в него.

Он сидел, сгорбленный старик, день за днем и вяло удивлялся, почему он еще на этом свете. Жестокосердная нашла его.