Ник Перумов - Алиедора

Горло Алиедоры сжал небывалый, неведомый досель восторг. Наши брали верх, наши давили!

В стане дерранцев падали факелы, вспыхивали пологи шатров, вопили люди, задирая головы, хрипло ревели гайто. Алиедора едва не вывалилась из бойницы, стараясь рассмотреть все подробности.

Где-то там сейчас и отец, где — в темноте не разобрать. Падают один за другим штандарты дерранцев, подалась назад их пехота, оно и понятно, силком забранным в войско серфам какой резон помирать? Упёрлись кондотьеры, эти дерутся за свою особую «честь», каковую благородная доньята никогда не умела понять.

Но рыцари Венти секут мечами, топчут копытами, пронзают пиками, у кого они ещё остались. Все, кто мог, бросились на осаждавших. Замок Венти опустел, в воротах сгрудились пешие воины, составив щиты сплошной стеной и ощетинившись копьями — им держать вход до того, как отец Алиедоры не решит повернуть обратно.

— Наша берёт, наша! — не выдержав, завизжала в неистовом восторге Алиедора. — Это тебе, Байгли, за твою плётку, погулявшую по моей спине!

В лагере осаждавших воцарился полный хаос, и стало совершенно невозможно разобрать, кто с кем сражается и на чьей стороне удача. Схватка то отодвигалась от ворот замка, то вновь надвигалась — и тогда пешие воины крепче сбивали ряды и нагибали копейные древки.

Но рыцари сенора Венти вновь опрокидывали дерранских наёмников, и щетина пик поднималась.

— Ну что же вы, что же?! — горячо шептала про себя Алиедора вместе с горячими мольбами, посылаемыми всесильному Ому Прокреатору. — Добивайте! Добивайте! Додавите ж их!

В лагере осаждавших жарко пылали подожжённые шатры, метались перепуганные скакуны — и всё-таки сражение медленно, но верно ползло ближе к замку.

— Ой, ой, ой, — прижимала ладони к пылающим щекам доньята. — Ой, ну что ж это, что ж это такое? Семь Зверей всемогущих, что же это такое?!

Упираясь, выставив копья, рыцари отступали, оставив за собой пылающий лагерь. Железная змея втягивалась обратно, лишившись, увы, многих живых чешуек — верных воинов, оставшихся там, у пылающих пышных шатров, вперемешку с людьми, явившимися сюда под знамёнами клана Деррано и точно так же обречёнными теперь лечь в эту же самую землю.

Поднялся мост, закрылись ворота. Во дворе рыцари устало слезали со скакунов, прислуга подхватывала изрубленные щиты и надтреснутые копья.

Алиедора ринулась вниз, глазами отыскивая отца; и обмерла, когда поняла, где он — тяжело обвисший на руках оруженосцев, в окровавленных доспехах…

Доньята при всём желании бы не протиснулась сквозь ряды закованных в железо мужчин, обступивших сейчас раненого сенора; она просто оцепенела, безмолвно наблюдая, как отца вели по высоким ступеням, как выскочил и засуетился вокруг него мэтр Диджорно, как захлопотал фра Шломини…

«С папой всё будет в порядке, — как заклинание, твердила Алиедора. — Ведь он жив, он не умер и уже, конечно же, не умрёт!»

…Всю ночь в замке Венти не гасли огни. Под дверьми сенорской опочивальни толпились и слуги, и рыцари, забыв сейчас о сословных границах. Таскали чаны с дымящимся кипятком, мэтр Диджорно, устало растирая красные от бессонницы глаза, составлял какие-то настойки; фра Шломини без устали читал все «благодетельные и споспешествующие выздоровлению болящего» молитвы.

Защитники замка на стенах только горестно качали головами да покрепче сжимали древки.

Наутро сенор Деррано с обоими сыновьями мрачно обозревал последствия ночного боя. Лагерь выгорел на три четверти, в огне погибло немало припасов, вдобавок эти проклятые меодорцы прорубились-таки к загону с живой добычей, и большинство рабов успело разбежаться. Кое-кого повезло поймать и повесить вверх ногами для вящего вразумления остальных — но этих «остальных» можно было пересчитать по пальцам.

Дигвил и Байгли держали языки за зубами — когда отец в таком настроении, ему лучше не попадаться.

— Одни убытки, — рыкнул сенор, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Дигвил! Возьмёшь сотню конных и — на север. Байгли! Ты тоже — и на юг.

— Там уже всё метлой подмели, батюшка, — дерзнул заметить старший сын.

— Дальше идти придётся, — буркнул достойнейший сенор. — Где ещё не тронуто.

— Батюшка, но там ведь… земли иных сеноров. Если не королевский домен, — осторожно напомнил Дигвил.

— Ничего. Наш король нас тоже в обиду не даст, — многозначительно оборвал сына хозяин Деркоора. — Так что не спите, сыны мои, в седло — и в путь. Да помните, что более всего нам нужны люди. Люди, а не скотина.