Сильнее жизни

XXX

Валар смотрел на догорающую машину. Всего несколько минут! От встречи с Региной его отделяло не больше получаса. Но этого времени кому-то оказалось достаточно, чтобы ее забрать. Он отчетливо ощутил слабый след присутствия высших демоном. Совет! Значит, они смогли добраться до нее первыми. Полукровка вдохнул морозный воздух, вдохнув резкий запах крови — по-видимому, девушка была ранена.

Он резко обернулся, когда почувствовал рядом чужое присутствие, пренебрежительно усмехнувшись, сразу узнав медленно приближающуюся к нему демоницу.

— Не могу поверить! Ты все еще жива, несмотря на старания своего клана.

— Меня сложно убить, — тихо сказала Лариса, бессильно опускаясь на землю. Яркие всполохи огня отражались в ее расширенных зрачках. С силой, сжав руками плечи, девушка не сводила взгляд с покореженной горящей машины. Внезапно из ее горла вырвался всхлип: словно очнувшись, Лариса завыла, даже не пытаясь унять охватившую все ее тело дрожь.

— Если это проявление скорби, — холодно начал Валар, — то предлагаю перенести его в другое место.

— Можешь торжествовать! — внезапно зло выдавила демоница, — ты добился, чего хотел: она у них, и на этот раз ей ничто не поможет.

— Но разве не так все планировалось? Разве не поэтому ты так усердно пыталась меня искусить?

— Данталион ничего не знал о планах Совета, — возразила Лариса, — для Регины он уготовил кое-что другое.

— Такое же мерзкое?

— Он считал, что Аурелия все еще жива. С помощью Регины он хотел заставить ее страдать.

— Но тут великий стратег ошибся и недооценил сокровище, попавшее ему в руки, отдав ее мне. Кстати, а как оказалось, что Совет не только тебя не тронул, но и оставил здесь? — поинтересовался Валар.

— Совет понял, что я бессильна против них, — в глазах Ларисы блеснули слезы, — они убрали меня из машины до того как она перевернулась. Им была нужна только Регина.

— Все это конечно безумно интересно, — перебил демоницу Валар, — но я вынужден тебя покинуть. Внезапно нахлынула куча дел, которые требуют моего срочного вмешательства.

— Подожди! — поборов страх, Лариса схватила полукровку за руку, — возьми меня с собой. Я знаю, что ты собираешься делать. Поверь, моя помощь пригодится.

— С чего такая уверенность? — с иронией спросил Валар, — мои дела никоим образом не могут касаться тебя. В конце концов — ничего такого не произошло. Совет получил то, что хотел, я избавился от навязанной мне девчонки. Жизнь продолжается.

— Ты не можешь так думать! — крикнула Лариса вслед уходящему полукровке, — она же тебя любит!

Не останавливаясь, он слегка обернулся к демонице, холодно бросив на ходу:

— По-твоему, меня это должно волновать?

— Подонок! — демоница поняла, что бросает слова в пустоту. Ее никто не слышал. Валар переместился, и она осталась совершенно одна.

Я с трудом разлепила тяжелые веки и невольно застонала: любое движение приносило жуткую боль, едва подсохшие раны тут же начали кровоточить. Не было ни сил, ни желание возвращаться к жизни, тем более учитывая, что меня вскоре ожидало.

Аварию я помнила отчетливо, но вот то, что произошло после, оставалось для меня загадкой. Где моя сестра? Почему ее не было в машине? Успела ли она спастись? Вопросы роились в голове, мешая снова окунуться в такое приятное забытье. Но это было бы непозволительной слабостью. Судьба отдала меня в руки тех, кто желает моей смертью поспорить с Богом. Сейчас меня не слишком волновала теологическая обоснованность подобного спора, но вот то, что в завершение мне придется на своей шкуре доказать несостоятельность их теории, чрезвычайно угнетало. Мне не нравилась роль жертвенного агнца, но, похоже, именно для нее меня готовили.

В комнате, где я находилась, вспыхнули огнем с десяток факелов. Передо мной прямо из воздуха появилась темная фигура, в широком плаще. Интересно, они стараются произвести впечатление на меня или это их обычный стиль?

— Рад, что ты так быстро пришла в себя, — раздался тихий глухой голос. Кто скрывается под этим капюшоном? Впрочем, разве это должно меня заботить? — Сейчас ты приведешь себя в порядок. Он желает тебя видеть.

— Кто? — переспросила я, испытывая двоякое желание — грубо отказаться от предложения демона или же принять его и умереть чистой.

— Скоро узнаешь. Поторопись, — исчезая, бросил он.

Поторопиться? Они за кого меня принимают? За самоубийцу, грезящую о скорой смерти? Нет, я конечно, не без греха. Но то был порыв. А это спланированный четко продуманный план моего убийства. Неужели они ждут от меня тупого смирения?