Кендари Блейк - Один темный трон

— Я не должна волноваться. Я должна быть готова. Указы Чёрного Совета не заслуживают доверия, пока он в руках Аррона.

Бри отвела взгляд.

— Теперь ты говоришь в точности как Лука. Разве это не хорошо? Убьёшь Катари и Арсиною, и тогда у нас останутся только пиршества и женихи до коронации на Белтейн.

Кажется, все в Ролансе, вдохновлённые за годы Лукой, верили в Мирабеллу.

— Тебя трудно будет защитить в Волчьей Весне, — промолвила Элизабет. — Там дикие люди, а храм должен быть нейтрален, и Ро не поможет.

— Её дар сохранит её, — уверенно сказала Бри. — И мы. Для того и нужны опекуны.

Она погладила Мирабеллу по руке, но ведь они всегда полагались на жриц. Вествуды разучились себя охранять.

— Ты боишься, Мира? — спросила Элизабет.

— Это странные чувства. Не люблю покидать Роланс. И это не наша идея, — и она не могла перестать думать о словах Билли. Это не Арсиноя послала медведя. И она не сопротивлялась в Ашбурне, не навредила ей…

Она взглянула в громадные глаза Элизабет.

— Я боюсь только своего долга.

Элизабет обняла королеву.

— Всё будет хорошо, — промолвила она, и её дятел выбрался из капюшона, уседаясь на голову Мирабелле.

— Ему стоит оставаться на деревьях, — прошептала Бри. — Рискованно водить его в храм, учитывая, сколько тут жриц

— Знаю, — Элизабет опустила голову, и тот скрылся в её одеждах. — Но трудно прогнать его, когда я нервничаю или расстроена.

— Так не нервничай и не расстраивайся! Мира нас не подведёт!

Когда они проходили мимо открытой кладовой, то увидели склонившегося к бочке Билли и его Харриет, восседавшую на ящиках и заквоктавшую при виде девушек. Билли выпрямился и стряхнул пыль с головы.

— Ого! Вы застали меня врасплох.

— Что ты тут делаешь? — спросила Мирабелла.

— Откладываю вещи, чтобы проводить к Волчьей Весне. Помидоры, ежевика — твои любимые блюда.

— Мне казалось, тебе стоит научиться готовить получше. Мира уже так тонка, что половину платьев перешивать придётся!

— Ну так, Бри, научи меня. Если справишься, съем свою шляпу!

Элизабет захихикала.

— Бри едва ли нарежет сыр для бутерброда.

— Просто некому! — Бри шагнула в кладовую, чтобы помочь Билли в поисках. — А что случилось с городскими покупками? — спросила она, и голос её напрягся. — Моя мать дала тебе денег, а жрицы осмотрели все твои покупки.

— Возможно, эти деньги остались в прекрасном ресторане на Дейл-стрит или в парочке пабов на рынке.

— Билли Чатворт! — воскликнула Мирабелла. — Ты пировал, а я ела твои бутерброды!

Билли усмехнулся.

— Я пытался выйти на рынок, но торговцы плевали на Харриет, как на фамилиара.

Улыбка Мирабеллы исчезла. Оскорбление людей утихнет. Лука говорит, что остров воссоединится сразу после коронации.

— Может быть, мне следовало пойти… — начала Бри, а после раздался крик Элизабет.

Она качнула головой и зажала рот рукой. Дятел вырвался из складок её одежды, накручивая шумные круги по кладовой, его маленькое тельце в панике забилось о стены.

Элизабет махнула куда-то обрубком своего запястья.

Жрица, лежавшая за бочками, не была мертва. Щёки её всё ещё розовели, кудри мягко спадали на лоб. Словно спала… но только если не смотреть ниже шеи. А дальше — это был кошмар из распухших кровеносных сосудов, так выпиравших, что они казались трещинами на её груди. Лиф окровавленного платья плотно прижимался к коже, синяя ткань пропиталась кровью, а ногти девушки сохранили следы её плоти — словно та пыталась вырваться из неё.

— Тихо, тихо, — Билли схватил Элизабет, пытаясь её успокоить. — Мирабелла, стой.

В коридоре раздались шаги — жрицы пришли на крик.

— Спрячь дятла! — прошипела Бри.

Но бедная птица паниковала. Мирабелла поспешно ринулась к двери, споткнулась, чтобы отвлечь внимание, пока Элизабет успокоит его.

— Что это?! — требовательно воскликнула первая жрица. Она осмотрела Мирабеллу с ног до головы, а остальные рванулись в кладовую. Когда они увидели мёртвую, кто-то застонал от ужаса. Она была одной из них.

Одной из них.

Лука замерла, чтобы коснуться волос Мирабеллы. Она лежала на диване в покоях Луки, устроившись между бри и Элизабет, опустив голову на вышитую подушку.

Дверь открылась, но это была просто новопосвящённая, с подносом с чаем и печеньем, которое послушно попробовал Билли, хотя никто и не собирался к нему прикоснуться.

— Я не хочу, чтобы ты это делал, — сказала Мирабелла.

— Я тут для этого, — мягко сказал он. — Я знаю риски. И отец, пославший меня сюда, тоже.