Ольга Онойко - Дети немилости

— А вы, Морэгтаи, — полушёпотом проговорила Юцинеле, — что вы хотели мне сказать?

Я вздохнул.

— Я хотел просить вас, госпожа Юцинеле, — сказал я, — совершить подвиг: спасти от дракона Ожерелье песков…

Много позже, в кабинетной тиши, с холодной головой оценивая риск, на который я шёл, и до конца понимая, чем я рисковал тогда — я содрогался. Я никогда не был опрометчив; в чём меня можно было упрекнуть, так это в склонности слишком долго взвешивать «за» и «против». Иначе как безумием я не мог назвать свой поступок — но в тот час безумие оказалось спасительным. Словно религиозный экстаз, оно стало подарком, чудом, которое было так необходимо нам… а если мыслить совершенно трезво, то бессонная ночь, тяжёлые беседы и необходимость одно за другим принимать серьёзнейшие решения удивительным образом не вымотали меня, а наоборот, привели на пик формы.

Впрочем, повторять этот опыт у меня не было никакого желания.

…Услыхав, о чём в действительности её просят, Юцинеле тихонько рассмеялась — точно колокольчик прозвенел.

— Вы напугали меня, Морэгтаи, — сказала она на своём странном книжном наречии. — Я решила, что вы говорите про дракона Лациат. Конечно, я помню Атергеро. Тени Ройста забрали его и увезли. Я думала о нём после и беспокоилась. Они не были добры, эти люди. Но его я совсем не боюсь. Он даже пытался защитить меня от них, хотя только проснулся и ещё ничего не понимал. Конечно, я попробую уговорить его теперь.

Брат её разулыбался. Он, разумеется, предвидел и вопрос, и ответ. Не знаю, из каких соображений он разыгрывал весь этот спектакль; скорей всего, развлечения ради.

— Будет так, как ты хочешь, — объявил он мне с обычной глумливой усмешкой, и лгать он не стал бы, потому что речь шла о его сестре, но что-то мрачное мелькнуло в непроницаемых бледных глазах. Меня посетило дурное предчувствие. Только вчера некий горец собирался меня убить. Он предвидел, что для его сестры Атергеро не представляет опасности, но как насчёт опасности для меня? Передо мной встал непростой выбор. Проще всего, конечно, было бы отправить их к Гентерефу в сопровождении теней и гвардейцев, а самому остаться в Рескидде. Но, во-первых, я не доверял им, а во-вторых, я слишком зависел от их доброй воли. Отправлять Госпожу и Воина Выси куда-либо под конвоем представлялось не самой лучшей идеей.

Пока я думал над этим, Эррет скрылась, и почти немедля на ближней тропке меж розовых кустов показались Кайсен и Ларра, предававшиеся мирной беседе.

Стоило, конечно, ещё поразмыслить: оценить вероятности, просчитать намерения. Но ход событий всё ускорялся. Казалось, медлить нельзя.

Арки твёрдо заявил, что будет сопровождать меня — и я решился.

…В первый миг я счёл, что Кайсен ошибся в начертании заклятия и мы угодили на другую сторону земного шара.

Здесь была ночь.

И зима.

Ветер швырнул мне в лицо горсть колотого льда. То, что я принял за взрытые неведомой силой сугробы, оказалось высокими степными травами, от корней до метёлок покрытыми толстым слоем инея. Пальцы мгновенно онемели от холода. Над головой угольное небо прорезали сполохи синих молний. Только на горизонте угадывалась узкая полоска дневного света. Подняв глаза, я понял, что в небе висит плотная, низкая, совершенно чёрная туча; она ощущалась как нечто тяжёлое, сродни камню.

Туча сотрясалась, словно тело в судорогах.

Атергеро вышел из человеческой формы…

«Полынь», упрощённая модификация «звёздного доспеха», расшвыряла в стороны град, паривший в наэлектризованном воздухе, и сошлась над головой стеклянистым куполом. Схема не была непреодолимой преградой — сквозь неё проходил даже ветер. Но в Хоране я пользовался этой же «полынью» — её хватало, чтобы менять траекторию полёта снарядов. «Неужто недостаточно?» — подумал я, оглядывая чёрное небо и заснеженную степь. Какова природа активности истинных демонов?..

— Мы почти в эпицентре! — перекрывая вой ветра, прохрипел Кайсен. Трость его оказалась ножнами меча; он извлёк клинок, вонзил его в землю и стоял, крепко держась за эфес. — Взгляните направо, государь. Это не холм. Это то, что осталось от села Рефени. Демон направляется к Гентерефу.

«Бесов старик, — подумал я. — Он всё ещё пытается меня испугать?» — и крикнул:

— Вы неосторожны, господин Кайсен!

— Я рассчитывал выйти на солидном расстоянии от господина Атергеро, — отозвался тот с искренней досадой. — Но он движется слишком быстро!

Я снял с левого обшлага «крыло лебедя», согревающую схему. Не думал, что в Ожерелье песков в нём возникнет нужда… Ткань начала теплеть. Я стащил мундир с плеч и заставил Юцинеле надеть его. В своих летящих шелках она уже посинела.