И. Пфлаумер - Фигуры из песка

Внутри обнаружилась цепочка следов, ведущая вниз, к подвалу. Если это был Протагор — он пришел один.

— Ты ведь не оставишь меня у входа? — поинтересовалась Альрауне, в ассортименте которой появился новый жест — воинственно выставленный вперёд подбородок.

— Как раз собирался, — честно признался мастер. — А ты не хочешь оставаться?

— Мне очень, очень-очень интересно что там, — девушка неопределённо махнула в сторону скрытой в темноте половины дома.

Вэн заколебался.

— Держись сзади. Если почувствуешь опасность, тут же убегай. Хорошо?

— А как же ты?

— Я тоже хорошо бегаю, — мастер ободряюще улыбнулся. Он и сам чувствовал лёгкое беспокойство, хотя поводов для этого не было. Следы только одного человека. Никакой магии в доме. Ни одной живой души вокруг.

Осторожно ступая по рассохшейся деревянной лестнице, мастер оказался перед темнеющим проёмом, ведущим в подвал. Дыхание уткнувшейся в спину мастера Альрауне оставило тёплое пятно на куртке мастера. Вэн шагнул в темноту. Вспыхнул факел, освещая худую, сутулую фигуру Протагора.

— Всё принёс? — мастер говорил шепотом, хотя сам не знал почему.

Протагор кивнул

— Ты один?

Вэну не понравился этот вопрос. Очень не понравился. Мастер дёрнулся назад, стараясь оттеснить Альрауне к двери, в подвале вспыхнул яркий синий свет, глубокий, словно возникший из океанской толщи воды стон, вздымил предутреннюю тишину. У противоположной стены, опираясь бледной рукой на каменную кладку, стояла дато Мора. Сияющие тёмно-синие потоки энергии собирались из воздуха и входили в тело Грандмастера рассекая пространство с громкими, как от бича щелчками.

О, Вэн знал что это было. Магия такого уровня не была ему подвластна. Наверное, она не была подвластна никому на земле. Чтобы остаться незамеченной любыми волшебниками в этом городе, Мора выпустила линии силы. Капля за каплей вывела из своего тела и духа всё, что связывало её с магическими нитями. Это хуже, чем выпустить всю кровь. Болезненней, чем отделить плоть от костей. И сейчас сила Моры возвращалась.

— Во сколько ты меня оценил? — Как ни странно, Вэн не чувствовал ни ярости, ни ненависти по отношению к Протагору. Раньше он и сам наверняка поступил бы также, разве можно корить себя за то, что оказался хорошим учителем.

Всё было продумано безукоризненно. Скорее всего, Протагор продал их ещё до того, как Вэн прошел через городские ворота. Сам виноват, с чего он взял, что независимость и свобода, которые мастер так ценил, играют такую же роль в жизнь мальчишки? Между регулярным заработком, защитой гильдии и свободой действий Протагор выбрал первое. Он сдал мастера Море, и, увы, не только мастера. Невезение или просчёт? — да какая теперь разница. Чтобы усыпить его бдительность Протагор потребовал прибавки и назначил встречу в хорошо известном месте. Море не нужны были ни войска, ни помощники. Грандмастер хотела получить Альрауне лично в руки. Она хотела этого так сильно, что по собственной воле разорвала своё существование напополам, только бы получить желаемое. Вэн ненавидел её, боялся её, но не восхищаться ей он не мог. В другое время мастер бы посочувствовал несчастному Протагору. Вряд ли Мора отпускала того от себя хоть на минуту. Первый раз встретиться с Морой и сразу же провести столько времени в обществе этой женщины — у парня оказалась крепкая крыша, раз он ещё не в доме для умалишенных.

— Пять тысяч. За тебя и того, кто будет с тобой. Ничего личного, — Протагор поднял кошелёк и направился к выходу.

— Продешевил. Раза в три, а то и в четыре. Правда, грандмастер?

Мора отошла от стены и, словно не слыша вопроса мастера, обратилась к Протагору.

— Исчезни.

Тот незамедлительно последовал приказу. В каменном зале остались лишь Мора, Вэн и Альрауне.

Не глядя на девушку, как будто той вовсе не было, дато почти примирительно произнесла

— Ты должен был привести её. Я могу решить, что ты её привёл. Получишь свои деньги и исчезнешь. Сделай то, что тебе велено.

Вэн сжал кулаки. Великодушное предложение. Вот только глядя на неё нельзя было даже предположить, что у этого существа может быть душа. Каменное изваяние в одеждах из нежнейшего бело-голубого шелка. Портрет, созданный кистью мастера. Что угодно, но только не живое, дышащее и чувствующее существо. В мизинце девушки, стоящей рядом с ним, было больше человеческого, чем в этой далёкой холодной женщине.

Альрауне повернулась к мастеру. В её взгляде не было ни осуждения, ни сомнений.