— Да, у Авдея не стоит. Пусть селится в доме Матвея и Параськи. Там и горница светлая и комнат целых три…
— Тоже не особо. На отшибе же. Да и осыпь там пол-огорода завалила.
— Дом Настасьи и Ивана ей подойдет — решила бабка Марфа — Так и постановим. Пусть там и живет. Дети их уже лет пяток не показываются на хуторе. Видно и думать забыли про нашу глушь. Вот там пусть и селится.
Женщины согласно закивали, потянулись по дворам, на ходу переговариваясь о верном выборе старостихи.
— Пошли, Дарина, покажу где жить будешь — кивнула мне бабка Марфа, наклоняясь к моему рюкзаку.
— Ой, я сама! — спохватилась я — Он тяжелый!
Но было поздно. Бабка подхватила рюкзак подмышку, как недавно корзину с гусем и, также опираясь на клюку быстро засеменила по улице. Челюсть моя упала — бабка даже не заметила тяжести рюкзака. Я растерянно закрыла рот, пару раз хлопнула глазами, не скрывая удивления, послушно потопала следом.
* * *
Домик оказался неожиданно маленьким, аккуратненьким, ухоженным. Цветов все же не было. Плющ, кусты сирени и жасмина, плакучая ива у калитки. Терновник, смородина и малина вдоль заборчика усеяны поздними ягодами. Огромная айва, несколько яблонь, вишен и черешен за домом. Уютная маленькая беседка, заплетенная виноградом, с прозрачными бубушками на кистях. Странный, как не к месту, мангал внутри.
Марфа достала из кармана пять ключей. Одним открыла входную дверь. Жестом пригласила войти первой. Потоптавшись в нерешительности, я все же сначала буркнула ритуальную для такого случая фразу, которой обучена была с младенчества:
— Позволь Хозяин войти в дом и поселиться в нем, не потревожив духов прежних хозяев, живших в нем и не нарушив положеных законов — шагнула вперед.
Но войти первой в открытую дверь мне так и не удалось. Первым оказался белый пушистый котенок, прошмыгнувший под моей ногой с задраным победно хвостом и радостным мявом. Бабка Марфа странно посмотрела на меня, тихо спросила:
— Кошек любишь?
— Больших — хотела пошутить я, но наткнулась на острый взгляд, пришлось ответить серьезно — В общем-то ничего против них не имею. Кошки, как и люди, заслуживают то, что дают сами.
— Этот выбрал тебя сам — задумчиво сказала Марфа — И прибежал же откуда-то… На хуторе белых котят не было… И в дом первой не пустил. Сам вошел.
— Ну и что? Коты сам решают что, где и когда им делать.
— В том-то и дело, детка, в том-то и дело… сами… особенно этот…
* * *
Сквозь окна, поделенные на ажурные кусочки стекла деревянным переплетом, золотится свет заходящего солнца в маленьких чистых сенях с обычным умывальником, подвешенным на гвоздик и эмалированным тазом под ним. Чистое полотенце висит на гвозде рядом.
Большая комната с огромной русской печью по середине поделена на три части. Слева место для кухни-столовой. Вдоль стены с окнами рабочая стенка с газовой плитой, вытяжкой над ней и большим холодильником сейчас открытым настежь. Обеденный стол накрыт вышитой скатертью. Пустой вазон для цветов сиротливо стоит в центре стола. Дубовые стулья, украшенные такими же вышитыми накидками, окружили его тесным кольцом. Плетеные крючком из витых полосок отслуживших вещей дорожки прикрывают чистый пол. Такие же плела моя бабушка и учила меня, когда я была ребенком, награждая за помощь длинными волшебными сказками.
Справа была гостинная с мягкой мебелью, журнальным столиком, телевизором, старым приемником на ножках и огромными напольными часами. В углу стоял комод, а на нем небольшой пустой аквариум, фигурки из слоновой кости — приносящие счастье семь слоников один другого меньше или больше, как посмотреть, — и балерины из белого фосфора в разных позах танца.
Ажурные, вязаные тонким крючком, накидки, салфетки, скатерки, занавески украшали эту часть комнаты, хвалясь искусством жившей здесь прежде рукодельницы-хозяюшки.
Третья часть комнаты отделена двумя стенами с дверями. Заглянув туда, обнаружила уютную чистенькую спаленку с двумя окнами, занавешенными не только ажурными занавесками, но и тяжелыми шторами на старинных багетах. Железная двуспальная кровать аккуратно застелена белым покрывалом, расшитым разноцветными мулине павлинами и цветами. Подушенции, подушки, подушечки, подушунечки горкой сложены в изголовье одна на другой, прикрыты изящной накидкой. Шифоньер, он же платяной шкаф с огромным зеркалом на большой дверце уютно устроился в углу. Резной сундук, окованный замысловатыми завитушками тоже прикрыт накидкой, придвинут к шифоньеру. Нигде ни пылинки, ни соринки, ни паутинки, как это обычно бывает в домах, где давно никто не живет. Котяра удобно устроился на диване, тут же начал вылизывать лапы, будто это его законное место и он всю жизнь в этом доме живет.
Читать дальше