Дини Ши: Помни

Он был действительно красив — она никогда не встречала никого подобного ему. Слишком живой для иттри, слишком эмоциональный… Но почему же она чувствует в нем такую печаль? Словно печать Судьбы… предопределение… предназначение… словно тень будущего из ее кошмаров… Тяжесть меча за плечом вдруг стала непереносимой. Для чего, для чего она создала его? Для чего взяла его с собой на праздник? Оружие, способное уничтожить Падших, оружие, разрывающее ткань мира, обладающее собственной волей… Шарн. Тарьен вдруг опустил голову, Руайенн обернулась, уловив его движение, глаза их встретились, и у нее на мгновение перехватило дыхание. Этот взгляд… Он шагнул ближе, она ждала его, чувствуя как ускоряет свой ритм сердце. Несколько долгих мгновений они стояли рядом, глядя друг на друга.

— Мне, пожалуй, лучше вернуться, — пробормотала наконец Руайенн, отводя взгляд.

Ей вдруг стало не по себе рядом с ним. «Он обречен, — думала она, — обречен на свою судьбу, и никто не в силах ему помочь.» Волна сожаления, граничащего с болью захлестнула ее душу, так что ей едва удалось сдержать стон. Видеть его и знать… но о чем? Боги, о чем?! Универсум молчал… она могла бы проникнуть глубже, провести поиск… но ей не хотелось знать ответ.

— Я провожу тебя, если позволишь, — предложил он, и она молча кивнула в знак согласия, с удивлением размышляя о том, откуда взялись ее тревожные мысли.

Они медленно пошли назад, к звенящим музыкой и веселыми голосами зданиям Комплекса Внешних Миров. Сад оставался таким же прекрасным, ночь приближалась к середине, но Руайенн внезапно разучилась ощущать ее красоту, а Тарьен, напротив, казалось, наслаждался каждым ее мгновением. Что-то неуловимо изменилось в нем. Обреченный… Потоки силы вились вокруг них, закручиваясь вихрями, выдавая ее волнение и охватившее его неестественное спокойствие. Он словно смирился с тем, что ему предстояло. Потоки сливались, обещая им возможности, которым не суждено сбыться. И, глядя на него, Руайенн неожиданно поняла, что отдала бы все что угодно, чтобы исчезла витающая над ним тень. Чтобы эта ночь не кончалась, и он оставался таким как сейчас, прекрасным и спокойным, чтобы боль никогда не омрачила эти совершенные черты…

— Что случилось? — спросил он обеспокоено, прервав ее размышления, и Руайенн поняла, что, задумавшись, не заметила, как остановилась.

— Я… Тарьен, я…

— Да?

Он с тревогой вглядывался в ее лицо, а она не могла отвести взгляда от его золотых глаз. Они действительно были золотыми… у иттри не бывает таких глаз… полукровка? Но мгновение прошло, и Руайенн опустила голову, не осмелившись спросить. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание на своих волосах, но в то же время так далеко… В ее душе царило смятение, ей хотелось убежать… и быть рядом с ним, помочь ему, исцелить, если это возможно… Но чего желает он? Несмотря на способность к эмпатии, она никак не могла понять. Он, очевидно колебался, так же, как и она сама.

— Руайенн?

Такой красивый голос, и такое смятение прозвучало в нем… И, вновь встретившись с ним взглядом, она вдруг решилась.

— Это странно прозвучит, — произнесла она тихо, — но мне вдруг показалось, что эта ночь таит в себе нечто… какую-то тень… нет, я не знаю даже, как сказать… мы словно на пороге какой-то жуткой перемены…

— Мне эта красота кажется слишком хрупкой, — проговорил Тарьен, задумчиво глядя на нее, — такой недолговечной… Все это, — он обвел взглядом великолепные сады, — так легко разрушить. Тысячи жизней можно оборвать играючи, одним ударом. Мне становится не по себе, когда я думаю об этом. Ваш мир прекрасен, но сможете ли вы защитить его, сохранить эти волшебные ночи… и вашу память, ваше наследие?

— Ты ведь сейчас не о Падших говоришь, — выдохнула она, не отрывая глаз от его лица.

Он улыбнулся своей печальной улыбкой и осторожно отвел упавшую ей на щеку прядь волос, выбившуюся из прически.

— Нет, — прошептал он.

— Но ведь это… это всего лишь пустые рассуждения? Кто может угрожать нам?

— Не знаю, — отозвался он, глядя ей в глаза. — Кого бояться воину кайли? Может быть, таких, как я… странников.

Ей хотелось закричать. Он знает. Знает, что его ждет. Но в такую ночь… что может угрожать ему или Эолису в эту самую прекрасную из всех ночей? Эолису с его магами-воинами, способными дать отпор даже Падшим Повелителям Хаоса?

А Тарьен смотрел на нее и чувствовал, что его путь окончен. В ее золотых глазах, сияющих словно звезды на фоне бархатно-черной кожи, отражалось его собственное отчаяние. Или ему это только кажется, и он принимает желаемое за действительное, завороженный ее красотой и этой сверхъестественной ночью? Но так или иначе, ему не хотелось, чтобы она ушла. Он не мог ее отпустить! Его жизнь до этого момента казалась ему каким-то странным сном, и только эта встреча была реальностью. И сейчас ему хотелось, чтобы весь окружающий мир исчез, оставив их наедине. Он так сильно желал этого… разве могло его желание укрыться от нее?