Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья

Прежде не знали в Светлограде, что такое снег, а вот теперь узнали. И это был не белый, мягкий снежок, это были колючие, стремительные снежинки, практически ледышки – маленькие стрелы, которые могли поранить тех, кто не успел укрыться за стенами своих домов.

Видимость сразу снизилась до десяти, самое большее – до пятнадцати метров; что происходило за пределами этих метров, можно было только угадывать. А из мрака доносился железный скрежет, двигались там массивные, угловатые контуры и, кажется, кого–то хватали…

Укрывшийся тёмным, длинным плащом, шёл по улице Дваркин. Мрачным было его спрятанное под капюшоном лицо и он старался не оглядываться, потому что у него была одна, вполне определённая цель.

Он пошёл бы к этой цели раньше, но даже и он, Дваркин, не мог предвидеть, с какой необычайной скоростью будет продвигаться холодная мгла ЧИПА.

Цель находилась в доме его старого друга – чародея Толдуса: то был деревянный конь, который способен был летать быстрее любого иного известного в Светлограде зверя или корабля. Конь этот был собран не Толдусом, а его пра–пра–прадедом. Сам же Толдус только внёс в коня некоторые незначительные усовершенствования.

Но вот и дом Толдуса – прежде нарядный и светлый, теперь он выглядел словно склеп, в котором поселились злобные духи. Подойдя к двери, Дваркин позвонил в колокольчик и, не дождавшись ответа, несколько раз ударил по двери посохом. Он крикнул:

– Толдус! Это я, Дваркин! Открывай!..

Ответа не последовало, и Дваркин покорил себя за то, что действовал он так спонтанно: приходилось надеяться на случайность, а ведь Толдуса могло и дома не оказаться. Кто его знает? Может, он в каком–нибудь тайнике укрылся?

Но ведь не Толдуса искал Дваркин. Дваркину нужен был летающий конь, и Дваркин знал, где этот конь находится.

Он пошёл вдоль стены дома, и, склонившись над низким, мутным подвальным оконцем, которое уже припорошил снег, дотронулся до него краем посоха и проговорил простое открывающее заклятье (он не применил это заклятье на входной двери, потому что мог сломаться замок, на который уже было наложено обратное, закрывающее заклятье).

Оконце распахнулось. Снизу, из подвала раздался некий странный, похожий на скрежет звук. Тогда Дваркин ещё раз крикнул:

– Эй, Толдус, ты там? Это я – Дваркин.

Ответа не было, но зато странный звук повторился.

Тогда Дваркин схватился за обледенелый бордюр, и легко и стремительно, словно он был юношей, а не почтенным старцем, спрыгнул вниз…

Бесшумно опустился он на выложенный из больших кирпичей пол, быстро огляделся своим единственным, но внимательным глазом, и сразу понял, что в подвале случилась беда.

Прежде здесь Толдус хранил всякие диковинки, доставшиеся ему от предков, а также найденные им на других мирах. Большей частью своей коллекции он никогда даже и не пользовался, но всё что было собрано, Толдус хранил в порядке: на полках, в ящиках, в сундуках, в шкафах. Всё было подписано и пронумеровано.

Теперь большая часть коллекции Толдуса пребывала в самом плачевном состоянии: лежали на полу разбитые, покорёженные сокровища и предметы, обрывки свитков, осколки сосудов, а из раздробленных шкафов высыпалась их раздавленная начинка.

Над одной разбитой колбой извивался в танце призрак крылатой феи из далёкого мира. Но, конечно, не призрачная фея была виновницей этого погрома, она и сказать то ничего не могла. Но зато из соседнего, тоже подвального помещения раздался уже знакомый Дваркину скрежещущий звук.

Двигаясь бесшумно, едва прикасаясь стопами к полу, проскользнул к двери Дваркин. Сам выглядывать не стал, но выставил в проём край посоха, и увидел в отражении, что там царит такой же кавардак, а в центре помещения лежит бездыханный, окровавленный Толдус.

Над ним возвышался деревянный конь, который водил своими окованными железом тяжёлыми копытами по полу. Именно копыта и порождали неприятный, резкий звук. Но вот засияли багрянцем глаза коня, и придворный маг услышал очень сильный, и, вместе с тем, мелодичный, приятный голос:

– Здравствуй, Дваркин. Ты не гневайся на меня, а подчинись неизбежному. Видишь, твой приятель Толдус встал на моём пути и мне пришлось уничтожить его… Ты силён, но сила твоя ничтожна в сравнении с тем, что поглотило Светлоград.

Дваркин, понимая, что прятаться дальше бесполезно, сделал шаг и остановился в дверном проёме. Он глядел в пышущие багрянцем глаза механического коня, и говорил: