Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья

Вот на кухоньку вошёл ЧИП. Он был уже в домашней одежде: чёрной рубахе и таких же штанах. Глянул в окно, но так как там висели занавески, то не увидел Винда. Винд же мог наблюдать за ним через щель между шторами.

ЧИП распахнул холодильник. Кого же было изумление Винда, когда он увидел, что там лежит множество яиц разных птиц, правда, в основном, простых – куриных.

ЧИП поставил на плиту сковородку, налил подсолнечное масло, а затем, с помощью кухонного ножа, начал разбивать яйца, выливать их содержимое в сковородку.

Так он разбивал и разбивал яйца, и напоминал маньяка, который никак не может остановиться. В широченной сковородке умещалась порция, которую не смог бы осилить даже самые здоровый человек, такой яичницы хватило бы, чтобы накормить дюжину богатырей, но она готовилась на одного человека, которого звали ЧИПОМ.

И надо было видеть, с каким любопытством ЧИП вглядывался в яйца, как жадно смотрел на выплёскивающиеся желток и белок, с каким упоением выхватывал из упаковки следующее яйцо. Его большие глаза пылили страстью, а уши вздрагивали и шевелились; желваки так и вздувались, даже и волосы на его голове начинали шевелиться.

Тут кстати, Винд припомнил, с каким интересом ЧИП разглядывал ёлочное украшение во время их первой встречи на площади. Откуда же этот интерес к круглым и овальным предметам? Неужели ЧИП подсознательно чувствовал, что его настоящие воспоминания находятся в яйце?

Точного ответа на этот вопрос Винд не знал, но зато он знал, что его находящаяся в этом мире рука достаточно длинная, чтобы постучать в окно. И вот он, сжимая в руке яйцо, протянул её вперёд, и осторожно постучал. При этом он наблюдал за ЧИПОМ.

Тот продолжал готовить, подсаливал яичницу. По–видимому, он просто не мог поверить, что кто–то действительно стучит в его окно.

Тогда Винд вновь постучал, и в этот раз – сильнее.

ЧИП, сжимая в ладони банку с солью, направился к окну. Распахнул шторы, увидел Винда, который висел на уровне его восьмого этажа, и пытался выразить на лице самое что ни на есть дружелюбное и мирное настроение.

В это время в Многомирье, подлетевший вплотную к сложенному из багровых плит сооружению, Крылов спросил:

– Эльрика, ты замечаешь, что плита вздрагивает?

Девушка ответила:

– Да, и именно та плита, напротив которой мы висим.

Ява же отвечала предупреждающим рыком. Пантера чувствовала опасность. Плита, напротив которой они висели, отличалась от других плит своим более тёмным цветом, а также тем, что на её поверхности были вырезаны некие рунические знаки.

Остававшаяся в Многомирье часть Винда практически прикасалась к этой плите. Эльрика написала на его ладони:

«Мы должны отлететь назад»

Он ответил:

«Не! Оч. важно!»

И действительно, на Земле в это время происходили очень важные события. Первое, что сделал ЧИП, когда увидел висевшего за окном ЧИПА – это издал шипящий, протяжный звук: «Кы–ы–ы–ш–ш–ш–ш–ш!!».

А Винд закричал ему:

– Нет, нет, вы не правильно меня поняли; я – вовсе не птица, я – принёс вам вот это…

И он протянул вперёд ладонь, в которой лежало и нетерпеливо подрагивало, хотело вырваться к ЧИПУ яйцо с памятью. Винд бы и выпустил яйцо, если бы не окно между ними…

Но, самое главное, что ЧИП уже не шипел «Кышшш!!», а с действительно большим интересом глядел на яйцо. В его выпученных глазах читалась жадность и он спросил:

– Что это?

Винд успел ответить:

– Здесь твоя память…

ЧИП потянулся было, чтобы открыть форточку, и в это мгновенье Винда со страшной силой отдёрнуло назад. За пару секунд он отлетел метров на двадцать от окна, а затем ещё и подниматься начал.

Спросил у Эльрика:

«Что там?!»

«Змея» – ответила девушка.

«Змеи испугались?!» – возмутился Винд. «Немедленно вернитесь!»

«Змея огромная»

Если бы Крылов не был начеку, то пришлось бы их совсем худо. Именно в то мгновенье, когда ЧИП потянулся к форточке, тёмная плита отъехала в сторону, и из черноты, которая за ней нависала, рванулась на них змея, одна голова которой была не меньше тела могучей Явы. Двумя огненно–кровавыми изумрудами горели глаза змеи, а раздвоенное жало стремительно дёргалось, тянулось к добыче…

Крылов отлетел в сторону и поднялся вверх, а разъярённая своей неудачей змея уползла восвояси. Об этом и написала Винду Эльрика.

Винд же чирикал:

«Всё равно – надо вернуться. ЧИП у себя дома, и он ждёт меня».

«Если бы ты видел это чудовище, то не говорил бы так».