Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья

Об этом же думала и Эльрика. Она вывела на его ладони: «Там много людей?». Винд ответил: «Очень. Они на расстоянии, но придётся к ним идти».

Тогда девушка предложила: «Ты должен найти одежду».

«Её не на чем крепить».

«У тебя же там не только голова, но и плечо. Вот на плече…»

«Понял. Но одежда здесь не валяется».

«Напугай–Отними»

«Постараюсь. Сейчас я начну двигаться в желательном направлении, а ты обводи у препятствий»

«Давай!»

Винд медленно пошёл. Он озирался, подыскивая, у кого бы попытаться отобрать одежду. Пока что подходящих кандидатур не было».

Вдруг раздались возбуждённые молодые голоса:

– Гляди, чего за птица!

– Ого, золотая!

– Дорогая, небось!

– Из зоопарка улетела что ли?!

– Я таких и не видал! Чего она светится–то?!

– Фосфором обмазали что ль?!

– Схватить её надо! За такую много денег дадут!

Конечно, речь шла об Аше, которая, следуя за Виндом, уже несколько раз перелетела с ветки на ветку.

Её и приметили молодые люди, это была компания из пяти человек: три юноши и две девушки; они стояли тут, на берегу небольшого обледенелого озерца, неподалёку от городского парка и пили пиво. И вот появилось это мягкое, тёплое золотое сияние, а потом и птица – изящная, стройная, словно бы из сказочного сна прилетевшая.

Она доверчиво сидела на нижней ветке дерева, смотрела на приближающуюся к ней компанию, и даже не пыталась от них упорхнуть. Это породило новую серию предположений:

– Видно, что ручная!

– За такую точно много дадут!

– Сначала поймай!

– Да её и ловить не надо! Вон, сидит, ждёт, что мы её накормим. Ну, чипсы будешь?! Держи!..

Юноша высыпал в из пакета на ладонь горсть чипсов, и вытянул руку вперёд, надеясь, что птице понравиться это угощение.

Но тут чипсы высыпались из дрогнувшей ладони в снег, глаза молодого человека расширились и он простонал нечто непонятное. Девушки завизжали…

Из ближайшего дерева вылетела голова с единственной рукой. Ни туловища, ни ног – только голова и рука. Голова двигалась, ухмылялась и глядела на длинный плащ, который был надет на юноше с чипсами…

Каждому в этой компании хотелось верить, что это – только розыгрыш. Но они то знали, что такое розыгрыши; знали, что такое страшилки, над которыми можно посмеяться; здесь же всё было по настоящему. Это был настоящий ужас, такой кошмар, которого они ещё ни разу в своей жизни не испытывали.

Девушки повизгивали, молодые люди стояли, тряслись; кто–то из них простонал:

– Надо бежать…

Но голова произнесла:

– Вы не убежите. Я догоню вас и вопьюсь сзади!

– Да что ты такое?! Ты…

– Вас это не касается. Но мне нужно от вас одно: вот этот длинный плащ!

– Мой плащ? – переспросил юноша с чипсами.

– Да. Снимай его. Живо!

Будь перед ними обычный хулиган, они бы накостыляли ему… Но сопротивляться потустороннему, сверхъестественному?! Это казалось им чрезвычайно глупым и опасным занятием; надо было поскорее выполнять то, что требовало это чудище, да и сматываться, если только оно позволит…

И поэтому молодой человек быстро расстегнул и сбросил свой длинный плащ на снег.

– А теперь бегите! И не оборачивайтесь!! – закричала на них летающая голова.

Все пятеро, позабыв о своём пиве, пакетах и сумочках, подвывая, всхлипывая и тихонько, жалобно ругаясь, бросились бежать в город.

Ну а Винд наклонился, подобрал пальто, и с немалыми трудами закрепил его на своём единственном плече. К счастью, пожертвовавший одеждой юноша был высоким, а его пальто – длинным; так что для Винда, с его средним ростом, пальто закрыло не только ноги, но и ступни, которых на самом–то деле в этом мире не было…

Конечно, фигура его со стороны казалась весьма странной. Одно плечо нормальное, зато другое – сразу свешивалось вниз, и рука болталась, и ладонь не вылезала из рукава. Да и вообще – всё пальто провисало на одну сторону, будто там было не тело, а воздух… Так–то оно, конечно, и было на самом деле, но людям этого знать не полагалось.

Винд написал на ладони Эльрики:

«Мне тут очень повезло. Нашёл одежду. Скрывает всё, что должно быть скрыто. Теперь – начинаю двигаться в город. Веди меня»

И Эльрика, держа за единственную руку безглавое, но живое тело, начала обводить его мимо препятствий, которых в этом мире, к сожалению, было весьма и весьма много.

Поэтому и Винд, оказавшийся на московской окраине, не мог двигаться прямо, а дёргался из стороны в сторону, то заходя на асфальтированную дорогу, то попадая в сугроб. И, естественно, его принимали за пьяного. Но всё же, какие бы виражи он не совершал, а всё же двигался туда, куда тянуло его зажатое в ладони яйцо…