Виктория Крэйн - Смерть свою найдешь

– Не вздумай только морщиться, – по–своему истолковала его реакцию я. – Отличный шотландский односолодовый вискарь. Забыла, как называется. Я бы прочитала с этикетки, но тут темно, а я и так плохо вижу.

«Убери бутылку, она тебе не понадобится», – прозвучало у меня в голове.

– А? – всполошилась я. – Это ты как? Ну–ка брысь из моей головы! У меня и без этого мозги танцуют, а тут еще и ты.

Его рука оторвалась от моей груди и ухватила бутылку. Я почти не сопротивлялась, когда он ее у меня отобрал и отбросил назад. Я с тоской выслушала звон разбившегося стекла и покачала головой.

– Ну зачем ты так? Если сам не хотел допивать, я бы с удовольствием ее прикончила сама. А теперь… Слушай, мне очень надо выпить.

«Нет».

– Хорошо, хорошо, – я подняла руки, показывая, что сдаюсь. – Так какие у тебя предложения?

Он снова вперил в меня свой темный взгляд. Я тяжело вздохнула.

– Кажется, понимаю. Но, увы, вынуждена тебя огорчить: в мои планы на сегодня трах с незнакомцем не входит. Как–нибудь в другой раз, о’кей? Ну, я пошла. Приятно было познакомиться и все такое.

Я повернулась к нему спиной, сделала шаг и уперлась…прямо в его твердое обнаженное тело.

– Слушай, Смерть, мне еще рановато на свидание с тобой. Я молодая, ну ты понимаешь, здоровая… ну сравнительно. У меня впереди вся жизнь, карьера и тому подобное. Пусти меня.

«Нет».

«Зашибись!»

– Ты еще какие–нибудь слова знаешь, кроме этого дурацкого: «Нет»? И кончай трепаться в моей голове! Меня это бесит!

«Кажется, я начала трезветь. Во мне проснулась ярость. Хороший признак. Или просто у меня отняли бутылку. За глоток чего–нибудь покрепче я бы жизнь отдала… Минуточку. Жизнь? Я отступила на шаг от Смерти. Господи, ну смех и грех. Смерть!»

Я хихикнула. Он смотрел на меня. Не мигая. И что–то такое было в нем. Какая–то энергетика. Не знаю, как это назвать. Но от него, такого теплого – я это знала точно, тело его было теплым, дотрагивалась минуту назад, – веяло чем–то ледяным. Стужей. Сыростью старинных подземелий. И тленом.

– Смерть? – пролепетала я, пугаясь теперь по–настоящему и трезвея.

Он не ответил.

Мои колени задрожали, и я начала медленно оседать на асфальт. Но он мне упасть не дал. Мгновенно выпростал вперед руку и обхватил за талию. Я беспомощно повисла на нем.

– Э–э, спасибо, – через несколько секунд прошептала я, несколько оклемавшись.

Я сделала попытку высвободиться из его хватки. Не тут–то было. Я попробовала еще разок. С тем же успехом. Он держал меня крепко.

«Бесполезно», – уже привычно прозвучало в голове.

– Я так и поняла, – я умудрилась с досадой топнуть ногой. – И что дальше?

«Ты умрешь».

– Спасибо, что сообщил. Быстро или медленно?

«А как ты хочешь?»

– Никак.

«Мне показалось, или он рассмеялся у меня в голове?»

«Все будет не так, как ты подумала. Тебе понравится. Всем нравится.»

– Всем нравится – что? Умирать?

«Заниматься – как вы это называете? – любовью».

– Ты собираешься залюбить меня до смерти?

«Да».

«Итить твою колотить!»

– Я тебе уже сказала, что не собираюсь с тобой трахаться.

«Я знаю это слово, это – грубое слово».

«Ишь, какой чувствительный попался».

– А тебе–то что, как я это называю? И… Погоди–ка. Что ты там говорил? Как МЫ это называем? Мы – это кто?

«Люди».

– А ты не человек?

«Нет».

– А кто?

«Смерть».

– Твою мать!

«У меня нет и никогда не было матери. Я не человек».

Что–то мне это напомнило. Какая–то смутная мысль промелькнула в голове и тут же исчезла.

Я снова взглянула на Смерть. Да, я уже почти привыкла так его называть. Уже и не морщилась и не хихикала.

Он стоял передо мной. Высокий, стройный. Обнаженный. «Тело – само совершенство. Мускулы. Не перекаченный, как культуристы на соревнованиях, и не хлюпик. Широкие плечи – в меру. Талия – узкая, как положено, но пропорционально. По золотистой коже бежали татуировки. Именно бежали. Потому что стабильностью эти узоры не отличались, и я никак не могла сосредоточить на них взгляд, чтобы разглядеть, как следует. Ноги длинные. Бедра – сильные, тренированные. Наверное, так должны выглядеть бедра тех, кто много времени проводит в седле. В седле? Всадник».

– А конь где? – спросила я, не подумав.

«Он мне не нужен. Пока».

– «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «Смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными», – память услужливо подсунула цитату, которую я и выдала, глядя ему в глаза.