А. Павлова: Эскиды

Тишина… Слышишь? Это тишина… Уходят твои дети, Мировяз…

Вселенная замерла в ожидании, когда последний из родовичей вступит на Звездный мост. Впереди только неизвестность, позади лишь мрак. Где-то в ледяной пустоте космоса блуждали те, кого некогда они звали братьями. Прими их Сайрийя. Одари по заслугам.

Равновесие… Его невозможно разрушить, Мировяз…

Портал закрылся. И вместе с ним закончилась целая эпоха, полная жестоких битв, предательств и любви. Тишина…

…Юный Ситомир зажег свечу и достал из холщевой сумы книгу. Великий дар и великое проклятье Мировяза — Летопись Яви. Её единственную он забрал с собой, когда Род отдал приказ уходить. На толстых желтоватых страницах лежало прошлое и грядущее. Согрев руки над свечой, Ситомир взялся за перо. За окном падал крупными хлопьями снег, а небо озаряли огненные всполохи. Род творил…

Как прекрасна будет эта юная планета… И как тяжела будет её участь…Не найдут родивичи мира… Не здесь… Ситомир уже вписал это раньше. Сквозь туман не свершившегося проступали образы и голоса. Он видел армии, умирающие с именем Перуна на устах. Это для них сейчас творит Род…

Их назовут богами…. Но Летописец уже видел, как падет последний идол, как будут забыты их имена.

Озябшая рука торопливо превращала видения в буквы. И теперь книга навсегда сохранит память о том, как воздвигнуться семь башен, разделив единый народ на три враждующих клана. Страшным эхом зазвучит во времени неверное слово, брошенное сгоряча….

Худые плечи сотрясли немые рыдания… Безнадежность… тьма… Ирий… Светлый Ирий…

Но на самой границе возможного и несбыточного сияла иная планета, с которой все начнется заново. Планета, сумеющая сберечь и возродить самое ценное для Мировяза — любовь.

Стремительно стареющие пальцы бережно вписали имена тех, кому предстоит повернуть колесо судьбы вспять.

И будут новые битвы. И будут новые смерти. И будет новая жизнь… Ситомир поднял к свету тусклые старческие глаза.

А пока за окном крупными хлопьями на разгоряченную землю падал снег. И все только начиналось…

Древнее Светило медленно сползало к темной линии горизонта, заливая алыми брызгами сиреневое небо, и, хотя Малое солнце было еще высоко, над Ареной уже царил сумрак.

Эшора облизнула пересохшие губы и взглянула на противника. В надвигающейся темноте все труднее становилось следить за почти призрачным силуэтом рося. Хранитель мягкой крадущейся походкой пытался обойти ее и ударить справа. Девушка резко развернулась, отражая нападение.

Внезапный выпад рося почти сбил Эшору с толку, однако, вовремя перехватив его оружие своим, она что было сил вывернула меч…

Удар в тяжелый колокол возвестил о коротком перерыве. И пока над ареной ленивыми волнами разливался его протяжный грустный звон, воины могли опустить оружие и успокоить нервы.

Много поединков назад, после длительных переговоров ки'коны и роси подписали соглашение о непродолжительных паузах в течение боя…

Эшора сверкнула глазами, обратив внимание, сколь незамедлительно ее противник отошел в сторону. Девушка немного расслабилась.

Это был уже второй перерыв за сегодняшний бой. А такое случалось лишь раз. Очень много лет назад, но и тогда закончилось поражением ки'конов.

Сумерки… С их наступлением роси словно становились сильнее… По крайней мере, в прошлый раз именно так все и произошло…

Ки'конка еще раз окинула взглядом арену — древнее запретное место, в обычный день доступ к нему закрыт под страхом смерти. Место, тайну которого сурово охраняет сам Правитель Индра. Много раз перед сном она представляла, как стоит в центре поля, вдыхает его воздух, напоенный ароматами тайны и силы… Ни-че-го… Ни тайны, ни силы… Ни ароматов… Только песок и развалины некогда величественного строения. И ВСЕ! Чувство разочарования было столь велико, что девушка не сразу обратила внимание на своего противника, стоящего напротив и терпеливо ожидающего какой бы то ни было ее реакции.

Впрыснув через трубочку в рот немного воды, Эшора сделала короткий глоток, выплюнув остатки на быстро остывающий песок. Часть древнего амфитеатра обрушилась под действием непогоды и времени, но даже те трибуны, что сумели уцелеть, были полупусты. Внутрь старых развалин пустили лишь избранных и, возможно, обреченных. Остальным пришлось ждать за воротами или в своих домах и наблюдать за ходом поединка по триасам.