А. Павлова - Эскиды

Казалось, она слышала их далекие крики, призывающие к победе, сливающиеся в не прекращаемый гул… Но не они занимали сейчас ее мысли и не раненая рука, которую становилось все тяжелее и тяжелее поднимать. Ее вниманием полностью завладел ее противник.

Крупные капли пота застилали глаза. Эшору так и подмывало утереть лицо, но снимать защитный шлем до окончания поединка запрещалось. Девушка слизнула пот с верхней губы и отыскала глазами противника. Рось, как ни в чем не бывало, отсалютовал своему кайсару и подошел к державшимся особняком Хранителям, предпочитавшим затемнённые места. Правитель росей — кайсар Перун — даже не взглянул на своего воина а, застыв подобно изваянию, смотрел вдаль мимо хранителя, мимо арены, туда, где пустовал каменный трон Правителя Индры. Все знали, что Перун за много десятков лет впервые посетил бой, по причинам, одним ему известным, и именно на этот поединок Индра не явился.

За сотни лет ки'коны и роси так и не сумели найти точек соприкосновения. За исключением таких вот редких случаев. На арену Старого Амфитеатра всегда охотно выходили и те и другие…

Девушка еще раз окинула взглядом своего противника. Ни доспех, ни брони. Только бесформенный серый тряпичный балахон, да безобразный колпак с прорезями для глаз. Такое бесполезное и даже неудобное обмундирование могло быть обосновано лишь двумя факторами: абсолютной уверенностью в своем мастерстве и отвратительным ликом, ибо никто из росей, кроме касты хранителей, не скрывал свое тело столь же тщательно. А поскольку еще ни одному репортеру не удалось ни разу заснять ни одного из них, то пробел в информации с лихвой компенсировали штатные художники… И там уж у кого на что хватало фантазии, а фантазия у ки'конов будь здоров…

Глубокий печальный звук колокола разом оборвал измышления Эшоры и заставил взглянуть на рося. Такая легкая походка… словно не ведома усталость!.. Словно она не ранила его в ногу! Эшора почувствовала, как напряглась каждая клеточка ее тела. С трудом сжав меч, девушка приняла боевую стойку. Длинное тонкое лезвие сверкнуло в лучах заката…

…Никто толком не помнил из-за чего началась распря меж их народами. Старики говорят, будто какие-то братья изначально власть не поделили. Историки напротив, утверждают, что в раздоре виновна женщина — возлюбленная одного из первоправителей. Геологи же пытаются доказать свою теорию о неком уникальном минерале, что сокрыт в недрах их планеты и просто необходим росям… Но для Эшоры лично эта война началась чуть менее трех лет назад, когда на Великом Совете было объявлено, что на следующем поединке защищать Ки'ко будет выпускник школы Дроена…ее школы…она! С тех пор все ее время было занято оттачиванием боевого мастерства и только этим…. Летописи бережно хранят память обо всех поединках, а библиотекари хранят летописи, чтобы никогда не были забыты имена тех, кто когда-то выходил на Арену, и тех, кто заплатил за поражение своей жизнью…. Еще вчера она листала пожелтелые страницы, с завидной скрупулезностью изучая каждый бой, а сегодня уже стояла на Арене точь-в-точь как те, о ком она читала накануне. И знала лишь одно — стоит ей сегодня победить, и ее народ обретет долгожданную свободу, и поединки прекратятся. И, может быть, вернутся те, кто когда-то уходил навсегда. Но если проиграет… Нет! Не имеет права!

Там, на высоких ступенях уходящее светило золотило прощальными лучами головы друзей. Ровно пять. Самых лучших. Самых близких. Тех, кого роси назвали сами. Тех, кого они заберут навсегда, стоит ей опустить меч. Заберут как дань, как плату за дерзость. Ибо никто не смеет ставить могущество росей под сомнение. Это означало, что здесь и сейчас на кону было нечто большее, чем независимость ее планеты…

Эшора слышала бешеное биение своего сердца, и этот стук многократным эхом отдавался в ушах, сливаясь со звоном мечей. Только победа…Только ПОБЕДА! Она не видела ни солнца, ни друзей, ни врагов на каменных ступенях амфитеатра, ни судий: бесстрастного мрачного Леда — боевого генерала росей и Элэсара — первого помощника Индры и по совместительству ее, Эшоры, отца — только своего противника и его клинок.

Одно дыхание, один ритм биения сердец и одна на двоих ненависть. Они медленно кружились напротив друг друга: удар, парирование, выпад, еще удар. Острая боль пронзила руку, кровь согрела и без того разгоряченную ладонь и побежала по пальцам. Эшора лишь крепче сжала зубы и яростней вцепилась в перетянутую кожаными полосками рукоять меча. После второго ранения рука практически не двигалась! Перекинув оружие в здоровую руку, девушка ринулась на врага. Уверенно отразив удар, Хранитель опустил клинок, явно намереваясь подсечь противнику ноги. Эшора также поспешно опустила меч, желая защититься… Но в этот момент рось стремительно взмахнул клинком, нанеся сокрушительный удар сверху… Ки'конка едва успела защититься. В какой-то момент рось оказался так близко, что Эшора могла слышать его сбитое дыхание. Волна жгучей ненависти захлестнула ее, застилая уши, перекрывая дыхание, закрывая черной шипящей пеленой весь мир. Изловчившись, она что было сил ударила его гардой. Хранитель пошатнулся и отступил на шаг. Эшора тяжело вздохнула и опустила меч — этот удар разбил бы голову любому, но… рось не упал. Не веря глазам своим, ки'конка смотрела, как рось медленно размял шею и вновь занял боевую стойку. Холодный отблеск стали занесенного над головой рося оружия вывел ее из ступора.