Яна Горшкова - Не повод для войны

Рамборг Лиэссат, княжна Вереска Рэир

Расширение сознания и переоценка мнения о мироздании наступили значительно раньше, нежели кончилось вино в первой из фляжек. Сказать точнее, эти благостные перемены не наступили даже, а коварно подкрались и, словно разбойник дубиной, двинули аккурат в затылок. Возможно, это было не слишком достойно благородных эльфийских витязей, вот так надираться на полянке, но даже очень благородным и истинно эльфийским воителям после такого задания, которое выполнили мы, требуется отдых. Тогда, на заставе, толком отдохнуть не получилось: неизбежная суматоха прибытия, поспешное исцеление, расспросы, забота о спасенных… известия из столицы, опять же. И, что важнее всего прочего, слишком много глаз и ушей вокруг, пусть дружеских, но все-таки чужих. Ну что ж, зато теперь мы наверстали упущенное с лихвой…

Отобрать у Флайна лютню у нас не получилось. Проклятье, уши отрезать тому порубежнику, который одолжил рыжему инструмент! Флайн все-таки не настолько помешан на собственных талантах, чтоб таскать с собой лютню в боевой поход, так что эту он в крепости у кого-то выпросил. Причем, судя по всему, у некой юной девы, иначе не усмехался бы так загадочно в ответ на расспросы. И пришлось нам с Кэром терпеть…

Впрочем, я наговариваю на рыжего, конечно. Поет он прекрасно — но только до тех пор, пока исполняет что-то чужое. Но зато стоит ему начать петь что-нибудь собственного сочинения… Про звезды над лесом и светлую любовь он пишет отлично, но зачем-то вбил себе в голову, что настоящий бард должен воспевать дороги, странствия и подвиги. Вот он и воспевает, а мы — терпим. После очередной заунывной баллады о мрачных приметах в темных небесах и грядущих великих битвах мы с Кэром, не сговариваясь, с двух сторон набросились на нашего рыжего менестреля. Пока я держала брыкающегося Флайна за ноги, Кэр умудрился выхватить у него лютню и отбежать с ней подальше.

— Кайт, зар-раза! — прошипел оскорбленный певец. — Слезь с меня!

— Ну, Флайни, — умильно протянула я, обхватив его за сапоги, — ну, пожалуйста! Не обижайся, а? Ты у нас самый гениальный, самый-самый талантливый… только не пой больше, ладно? Очень уж грустно становится! Давай лучше выпьем, а потом хором проорем что-нибудь наше, боевое, а?

— Хором?! — рыжий перестал вырываться и рассмеялся. — И ты будешь?

— После второй фляги — и я, не сомневайся!

— Ладно, уговорила, — проворчал Флайн.

— Вот и славно! — я подтянулась и чмокнула его в щеку.

— Только слезь с меня уже! — рыжий дрыгнул ногой. — Тяжелая ты, как… как кобыла! Вот-вот, и ржешь так же… И сапог отпусти! Не цените вы меня, вот что я вам скажу. А ведь раскаетесь потом!

— Непременно раскаемся, — хохотнул подкравшийся с лютней наперевес Кэрвес, — да поздно будет! Ну? Гроза миновала?

— Тучи рассеялись, и звездный свет озарил вдохновенное чело… ой! — я едва успела увернуться от мстительного пинка нашего поэта, не удержалась и повалилась навзничь на траву: — На помощь! Нет, только не… Ай-и-и!

Воистину, менестрели умеют читать сокрытое в душах, иначе откуда рыжей бестии знать, как я боюсь щекотки? Я вывернулась из захвата и на четвереньках рванула вокруг костра, спасаясь от злорадно хохочущего, словно демон мщения, рыжего сидхэ. Наблюдавший наш забег Кэрвес согнулся от смеха и упал на ворох палых листьев в обнимку с лютней. Я устремилась туда же, чтоб укрыться за его широкой спиной… В итоге на земле образовалась настоящая куча мала из визжащей меня, ржущего Кэра, шипящего Флайна и жалобно тенькающей лютни. Даже наши кони, тревожно всхрапывая, подошли поближе, чтоб посмотреть на это безобразие.

— Гады! — я выбралась из свалки и одернула задравшуюся рубашку: — Разве можно так обращаться с этим прекрасным инструментом! И со мной, не менее прекрасной, а?!

— Кайти, радость ты наша, — этак ласково начал Флайн, но закончил уже рычанием, — слезь с моей ноги! Ну сколько можно, а?

— Уймитесь, — фыркнул Кэр, — довольно вам лаяться! Смотрите-ка, а тучи и впрямь ушли!

— Ах! — я запрокинула голову и посмотрела вверх — впервые за последние дни. — И верно! Глядите, звезда упала…

— Не поздновато-ли? — Флайн прищурился. — Месяц Серых Ветров уже за середину перевалил; разве время для звездопадов?

— Не важно, время или нет, — Кэр сел, привалившись плечом к моему плечу, — важно, что они все еще падают…

— Это для нас, — я вздохнула и обняла обоих сидхэ сразу, — подарок нам от Звездносияющей. Мы живы, братья. И мы вернулись.