Александра Плотникова - Дитя больших планов

Вождь, устроившийся на полу рядом с остальными, улыбался, глядя, как ирсан втихушку стащила булку прямо из-под лапы химера и с урчанием принялась ее есть. Он хотел было что-то сказать, но передумал, стягивая с лохматых волос корону и укладывая ее на ковер рядом с камином. Безделица удостоилась одного любопытного взгляда химера и чуть приподнятого в недоумении уха - зачем эта штука, мол, нужна?..

Разошлись они только тогда, когда уж совсем прогорели угли в очаге, а химер начал отчаянно клевать носом, упорно не признаваясь, что засыпает. Смятение и неуверенность, наконец, оставили его, сменившись ощущением надежной защищенности и домашнего покоя. Он так и заснул у приемного отца на плече, до постели пришлось нести. Янос почему-то грустно качал головой...

Зато на следующее утро морозную тишину Шейенского леса разорвал громкий свист Воздушного Элементаля, стучащего в окна и двери, и крайне обиженного тем, что все проснулись, но на него никто не обращает внимания. Чета Каарис хлопотала на кухне, кошка упорно вертелась под ногами, а Янос заканчивал лечение Каинара.

Под чуткими пальцами шрамы стягивались, дурная кровь и остатки черных проклятий исчезали, пропадала боль и напряжение, и вместе с тем разрозненные части своего-не-своего тела срастались вместе в единое целое. Вемпари в последний раз осмотрел раны, переправляя в ослабевшее тело теплые потоки живых сил, пробуждая дремлющее естество. Особо внимательно руки целителя пробежались по лицу, проверяя, все ли ровно, не перекашивают, не уродуют ли его рубцы.

- Вот так... - тихо произнес Янос, отсаживаясь от Каинара, - Теперь нужно лишь время.

- Благодарю, - тихо отозвался химер. Что еще сказать, он не знал. Его затапливало чувство цельности и легкости существа, внешнее наконец-то соответствовало внутреннему, потому как эфирное тело Янос тоже поправил, как умел.

Каинар сел и как можно дальше отстранился от вемпари. Почему-то сейчас это казалось ему важным, хотя понять, с чего бы, он не мог. Желтые глаза, не мигая, смотрели в темно-карие, и несложно было уразуметь, что он ищет ответов на вопросы. Янос терпеливо ждал. Только жесткие, пахнущие грозой угольно-черные крылья чуть подрагивали.

- Скажи мне, - медленно и не совсем уверенно обратился Каинар к вемпари, - что я такое? Ты целитель, ты должен знать, что я. И как мне теперь жить...

- Ну, прежде всего, не что, а кто, - ответил крылатый. - Ты же не вещь. И бояться себя тебе тоже определенно не стоит, несмотря на то, что ты теперь больше не человек.

- Не человек... - эхом отозвался Каинар. - А кто?

- Как это ни прискорбно, в твоем теле очень мало что осталось от тебя прежнего, - вздохнул вемпари. - У тебя даже сложение было иным. Ты не зверь, но и не человек... Очень многое в тебе от нас, вемпари, причем в прямом смысле. Даже кровь. Так что ты, в какой-то мере, наш родич теперь. Ты химера. Ну, или... химер, если говорить о мужском роде.

Янос спокойно смотрел в золотые требовательные глаза. Они могли напоминать кошачьи, если бы не были настолько человеческими - яркого искристого, как драконье вино, золотого оттенка, с разбегающимися от зрачков к ободку радужниц янтарно-красноватыми лучиками.

- А кровь? - требовательно и настойчиво спросил химер. - Кровь? Голод? Объясни, почему?!

- Будь спокойнее, Каинар, - вскинул жилистую руку Вождь. - Тебя пытались сделать нежитью, даром такое не проходит. В твоей крови не хватает некоторых элементов, и я не смог это исправить... Тело будет требовать восполнять их, и расход жизненных сил тоже. Проще всего для тебя будет сделать это через кровь. И совсем не обязательно человеческую. С этим можно только смириться, пожалуй...

Тот в ответ вздохнул, выглядя совсем уж потерянным.

- Нежить? Но тогда... Наверное, у меня теперь нет души, раз...

Вот тут Янос вытаращился на Каинара, едва не замахнувшись для оплеухи:

- Ты не умирал! Если хочешь знать, когда тебя пытались сделать нежитью - весь мир вздрогнул! Что-то помешало этому случиться! И впредь не смей даже тени мысли допускать о подобном!..

Вемпари фыркнул.

- А тогда, что это такое? - химер весь подался вперед, гневно раздувая ноздри и шипя. - Это что?..

Волна багряной мути едва не затопила плавающее на самой поверхности сознание, и он отчаянно и совершенно неумело потянулся к разуму крылатого, силясь затащить того внутрь и показать тот кошмар, в который превратилось его исковерканное «я». Получилось грубо и резко...

Серебристые осколки стекла, плавающие по поверхности грязной туманной жижи из страха, ненависти, отчаяния, боли, гнева, звериных инстинктов, обрывков памяти, чужих криков, визга, смятения и разочарования. Руины когда-то белого города, превращенного в изуродованные остовы мертвых зданий, и бродящие по ним твари, порожденные все той же памятью и ужасом перед ней...