Робин Бейли: Врата Черепа

Стужа так грязно выругалась, что сама поразилась. Затем рывком поставила Аки на ноги. Две тоненькие ручонки обхватили ее за талию. Аки дрожала от страха.

— Все хорошо, — успокаивала ее Стужа. — Он ушел, и мы обе целы.

Слезы затуманили синие глаза Аки.

— Кто это был? — спросила она всхлипывая. Теперь перед Стужей вместо ее величества стоял до смерти напуганный ребенок. Аки уткнулась лицом в ночную рубашку своего телохранителя и разрыдалась.

Стужа высвободилась из объятий Аки и нагнулась за вещицей, которую оставил наемный убийца. Это был медальон. Пальцы нащупали рельеф на его поверхности. Она вздрогнула, и краска залила ее лицо. Ошибки быть не могло. Стужа и без света мгновенно узнала изображение.

— Им нужна была не ты, малышка. — Она провела кончиком языка по губам и ощутила привкус собственного пота. Убийца не перепутал кровати, как она решила вначале. — Он приходил за мной.

Аки с недоумением взглянула на нее. Слезы постепенно высохли.

— Старые враги напали на мой след, — объяснила Стужа. — Я совсем забыла о них, и это едва не стоило мне жизни. — Она подняла свой меч. — Оставайся здесь и жди моего возвращения. Запри дверь.

— Куда ты? — спросила Аки, глядя на нее широко открытыми глазами. — Ты же обещала, что дашь ему уйти. Поклялась честью.

Стужа сурово взглянула на королеву:

— Честь — большая ценность, ваше величество, как заморские специи. Учитесь пользоваться ею бережно. — Она скрылась в темноте, откуда донесся ее голос: — Я пообещала не поднимать тревогу, но не сказала, что не буду преследовать его сама.

Она тихо закрыла за собой дверь и подождала, пока щелкнула задвижка.

«В аду и то светлее», — подумала Стужа, оглядываясь в поисках факела или лампы. Мог ли он улизнуть так быстро? Или подстерегает ее где-то рядом, в темных закоулках, чтобы выпустить ей кишки. Она держала меч перед собой, как слепой держит трость.

В правой руке она сжимала медальон с гербом лорда Рольфа — старого правителя города под названием Шазад, что в Роларофе, недалеко от ее родной Эсгарии. Два года назад ей пришлось уложить двух его пьяных сынков. Рольф со своими оставшимися в живых сыновьями поклялись отомстить ей. Но девушка решила, что отвязалась от них, когда уехала в Шондо. Роларофцы испытывали перед этой землей суеверный ужас. Однако им каким-то образом снова удалось ее разыскать.

— Я не позволю охотиться на себя, — поклялась Стужа. — Я должна с этим покончить, даже если для этого мне придется вернуться в Шазад.

Она добралась до лестницы и осторожно нащупывая пальцами босых ног края ступенек стала спускаться. Внизу мрак начал рассеиваться, и наконец Стужа оказалась в освещенной королевской галерее. Там было пусто. Ни ночного убийцы, ни стражника. Она пнула стену и снова выругалась.

— Ругаться — это единственное, что мне сегодня хорошо удается. — Эхо подхватило ее слова и разнесло по многочисленным коридорам. Она повернулась к лестнице, собираясь подняться в спальню.

Но внезапно долетевший до нее лязг оружия и топот ног заставил девушку остановиться. Отряд стражников вбежал в галерею из бокового коридора во главе с самим Трасом Суртианом, командующим элитным подразделением. По его обычно такому спокойному лицу было видно, как он взволнован. Заметив Стужу, он немного успокоился.

— Аки подняла тревогу! — хрипло произнес он.

Стужа жестом остановила их. У королевской постели висел шнурок, соединенный с колокольчиком в комнате стражников. Легкая улыбка тронула уголки губ девушки. Должно быть, Аки быстренько послала честь ко всем чертям и стала дергать за шнурок, как только ее телохранитель покинул комнату.

— С королевой все в порядке.

Трас Суртиан сказал что-то еще, но Стужа не разобрала слов. Она не могла понять, почему его солдаты так по-идиотски ухмыляются. В незакрытые ставни оконца, что освещало лестницу, заглянула луна. И тут Стужа вспомнила, что на ней не было ничего, кроме короткой ночной рубашки, в которой она спала. Не на шутку разозлившись, она замахнулась мечом:

— Будете ухмыляться, отрежу губы.

Улыбки быстро сползли с лиц стражников.

Трас Суртиан обвел своих солдат суровым взглядом, подозвал юного лейтенанта и, сняв с него плащ, набросил ей на плечи.

— Ты ранена, — произнес он, заметив струйку крови, текшую по ее плечу.

— Поранилась о собственный меч, — ответила Стужа, пока грубые пальцы ощупывали рану. — Упала на лезвие. Неуклюже, но ничего серьезного.