Робин Бейли: Врата Черепа

Едва заметив его, тот угрожающе выставил копье. Из-под шлема следила пара подозрительных глаз за каждым движением непрошеного гостя.

— Кто вы такой и что здесь делаете?

Лицо незнакомца расплылось в широкой обезоруживающей улыбке. Он привалился к украшенной гобеленом стене, чтобы не упасть, а затем сделал еще один нетвердый шаг.

— Иди, спой для королевы! — крикнул он. — Спой королеве песенку, давай!

Ухмыляясь и пошатываясь, он проорал еще куплет.

Стражник сурово сдвинул брови и, прислонив пику к стене, напустился на незнакомца:

— Вы пьяны, сэр. Поищите другое место, чтобы распевать свои песни, а не то разбудите ее величество.

— Иди спой для королевы.

— Стражник сделал шаг навстречу незнакомцу. Тот с притворной неуклюжестью запнулся о собственный каблук и сделал вид, что падает. Стражник инстинктивно подался вперед, чтобы подхватить его.

Сверкнуло обнаженное лезвие и глубоко вонзилось в незащищенное горло стражника. Незнакомец повернул кинжал и перерезал трахею. Стражник даже не вскрикнул, из его груди вырвался только хрип, и он рухнул замертво.

Незнакомец торопливо оторвал лоскут от плаща стражника и заткнул им рану, чтобы кровь не растекалась по полу. Вокруг и так уже образовалась порядочная лужа. Он вытер ее плащом убитого. Если кто-то, проходя мимо, заметит отсутствие стражника, в этом не будет ничего особенно подозрительного. Человек может отлучиться по дюжине причин: выпивка, женщины, естественная нужда, но кровь на полу сразу поведает другую, леденящую душу историю.

Взяв тело за ноги, он отволок его в темный боковой коридор, откуда пришел сам. Никто не появится там до утра. Он подобрал собственный плащ и двинулся к лестнице. Узкие каменные ступени поднимались все выше и выше. На стенах висели лампы, но огня в них не было. Свет проникал только через два узких оконца, ставни которых оставались открытыми. Проходя мимо них, незнакомец заметил ухмылку бледной ущербной луны.

Наверху он обнаружил маленький коридор и единственную дверь. Он бесшумно подкрался к ней и, нащупав короткий меч, висевший на поясе, медленно обнажил оружие.

По другую сторону двери спали ее величество королева Коркиры со своим телохранителем. Рукой в черной перчатке незнакомец толкнул полированную деревянную дверь. Ему хорошо заплатили за эту ночную вылазку.

Настало время отработать полученные деньги.

Стужа сидела на краю высокого окна и смотрела на луну. Камень холодил ее обнаженные ягодицы. Легкий ветерок колыхал коротенькую ночную рубашку, едва прикрывавшую ее наготу. Она вздохнула, и маленькие груди чуть заметно приподнялись под тонкой тканью. Стужа вдыхала соленый воздух и пряный аромат цветов, доносившийся из сада.

Она закрыла глаза. Ночь была полна привидений и мрачных воспоминаний. Ей казалось, что она слышит рев волн, раскачивающих корабли, которые стояли на якоре в гавани. В голове не утихал шум прибоя; она думала о маленькой девочке, стоявшей когда-то среди скал над океаном и тоненьким голоском заклинавшей ветер, вызывая бурю, которая не преминула подняться, повинуясь ее приказу.

Девушка снова вздохнула. Именно в такие ночи проявлялись ее магические способности, благодаря которым она могла повелевать стихиями. Как радовалась она тем силам, что в ней таились, энергии, которая накапливалась в ней, чтобы потом вырываться наружу, словно сокровенная и мощная песнь! Стужа помнила все свои ощущения: как вспыхивала кожа, как в сознании открывались неведомые глубины и откуда-то из темноты вырывалась сила, которой она управляла с такой легкостью.

Но это было в далеком прошлом. Стужа потеряла свой дар. Ее мать-колдунья, прокляв дочь перед смертью, навсегда лишила Стужу силы, так что теперь от ее таинственных способностей не осталось и следа.

Стужа говорила себе, что это уже не имеет значения. Она не тосковала по магии. Тогда она была гораздо моложе, и с тех пор очень изменилась. Подобные вещи легко пленяют юных девушек, и они не задумываются о той цене, которую придется заплатить их душам. И все же она помнила…

Что сталось с этой девчушкой, стоявшей на берегу океана?

Календское море было всего в двух милях отсюда, но Стужа редко ходила туда. Его необычайно синие воды всегда навевали мысли об Эсгарии и о побережье, где она выросла. Стужа не могла вынести этих воспоминаний и тех кошмаров, которые так часто мучили ее потом.

Но в эту ночь причиной ее бессонницы был не кошмар.