Робин Бейли: Врата Черепа

— Подарок одного старого друга, — ответила она и вновь принялась рыться в сундуке.

— Тебе идет, — сказал он. — А это что?

Она посмотрела на небольшой шелковый сверток, затянутый тремя кожаными полосками, который держала в руке. Какое-то время она колебалась, глядя на него. Затем вздохнула, захлопнула крышку сундука и задвинула его обратно под кровать.

— Что это? — вновь спросил Трас Суртиан. — Должно быть, вещь очень ценная, раз ты ее так аккуратно завернула.

Стужа едва сдержала улыбку. Любой эсгариец узнал бы сверток. Белый шелк и кожа означали, что содержимое обладает магической силой. Если волшебная вещь завернута таким образом, волшебной силе не просочиться наружу.

Но сейчас внутри не было ничего магического, и подобный сверток был излишней предосторожностью. Стужа по одной развязывала кожаные тесемки, откладывая их в сторону. Затем развернула шелк.

Трас Суртиан придвинулся ближе.

Кинжал слегка поблескивал в свете ламп и занимавшейся за окном зари. Ножны из полированного серебра и цепочка из серебряных пластинок. На рукояти алели кроваво-красные камни.

— Никогда не видел более красивой вещи! — Трас Суртиан протянул руку, чтобы потрогать кинжал.

— Нет! — Она поймала его руку. — Никто не должен касаться Жала Демона, кроме меня. И лучше тебе не знать почему.

— Жало Демона?

Она начала раздеваться, стаскивая с себя солдатскую форму. Присутствие Траса Суртиана ее не волновало. Мужчины и раньше видели ее обнаженной.

— Дурацкая эсгарийская привычка давать оружию имена.

— А как ты зовешь меч?

Она пожала плечами.

— Просто меч. — На самом деле кинжал получил свое имя задолго до того, как достался ей. Она натянула дорожную одежду, обулась и повесила Жало Демона на пояс.

— Ты собираешься разыскать Аки, я правильно понял?

— Она была моей подопечной, — холодно ответила Стужа. — Я не остановила похитителя.

— Что ты можешь сделать против колдовства? — спросил он. — Ведь ты воительница, а не ведьма.

Она вздрогнула, затем сделала глубокий вдох и взяла себя в руки.

— Она была моей подопечной, — повторила Стужа.

В дверном проеме появились двое стражников и назвали имя Стужи.

— Его величество зовет вас, — сказал один. — Нам приказано сопроводить вас в тронный зал.

Стужа быстро взглянула на Траса Суртиана.

— Я как раз пришел, чтобы сообщить тебе об этом. Тогрин Синтелл прибыл менее часа назад. Теперь он единственный претендент на престол. Коронация через три дня.

Стужа сумела скрыть гнев от стражников, но Трас Суртиан знал ее слишком хорошо.

— Это его законное право. Он ближайший родственник Аки и барон Эндимии. Коркира не может оставаться без монарха, — продолжил он.

— Я сейчас иду, — сказала она солдатам, пытаясь закрыть дверь.

Стражники не двинулись с места.

— Нам приказано привести вас.

— Я сам сопровожу ее, — сказал Трас Суртиан. — Вы свободны.

Они поклонились, повернулись и исчезли за дверью. Стужа заперла засов.

— Эндимия находится на другом конце королевства, — прошептала она, когда они остались одни. — Каким образом, черт возьми, Тогрин Синтелл узнал об исчезновении Аки?

— Он не знал, просто приехал с визитом, вот и все, — попытался успокоить девушку Трас Суртиан.

— Ночью? — не унималась она. — За те два года, что я служу Аки, он ни разу не показался при дворе. Почему именно теперь?

— Ты думаешь, это заговор?

Она чуть не рассмеялась его святой наивности:

— Как раз поспел на собственную коронацию. Не будь таким дураком, ты же должен это понимать.

— Он же королевской крови, — покачал головой Трас Суртиан.

Стужа сплюнула:

— Вся история написана кровью, родственники всегда устраивали бойни за корону. Войска верны Аки. Арестуй эту крысу и выбей из него правду!

Трас Суртиан шагал по комнате.

— Солдаты на это не пойдут. Никогда еще армия Коркиры не восставала против своего монарха. Они не сделают этого, — повторил он. — И я тоже.

— Он не ваш монарх, — настаивала Стужа.

Его лицо залила краска, и он ударил кулаком в стену.

— У нас нет доказательств, что Аки жива, — прорычал Трас Суртиан. — И что ее исчезновение подстроил Тогрин Синтелл!

— Когда он отведает дыбы, у тебя будут доказательства и того и другого.

Трас Суртиан выпрямился, вновь взяв себя в руки. Несмотря на всю убедительность слов Стужи, он оставался коркирским воякой, приученным к верной службе.

— Это невозможно, — сказал он наконец.