Яна Алексеева - О жизни такой непростой...

И Лиса, коротко кивнув, стремительно сорвалась с места, и понеслась вперед, едва касаясь земли носками сапог. Насильно заставляя силу струиться под ногами, припустил следом. Волна Тьмы не давала травам сомкнуться. А то еще съедят, твари такие! Так и тянутся, так и тянутся, только что зубами не щелкают… Голодные!

Запалено дыша, замедлил бег. Лиса, вылетев к холмам, едва не попала в пасть выскочившей из-за валунов твари. Взвилась в воздух, уворачиваясь от длинного хвоста, хлеща и полосуя матово-черную чешую белой плетью, оставляя на ней подпаленные пятна. Ревущая туша стремительно атаковала. Бездна, кажется, это вторая линия защиты? Прелесть… дракон? На моих пальцах совершенно самостоятельно зажглись сине-зеленые звезды. Тьма, это еще что? Встряхнув руками, прибавил ходу… Замечательно, я изменяюсь, что ли?

Светлая отпрыгнула, мощный удар разнес один из камней, обдав ее осколками. Двигаясь так же стремительно, как охранник, она поднырнула под обрезанное крыло твари, зацепилась за отростки у основания и взметнулась в воздух. Дракон завертелся вокруг оси, пытаясь достать Лису зубами. Едва не упав, она клещом вцепилась в чешую. Юркой ящерицей взобралась на хребет беснующейся твари, одной рукой вцепилась в гребень, подползая по шее вперед, и другой вонзила выдернутый из ножен клинок между щитков затылка. Раз, другой… Тварь забилась, бешено вертясь вокруг оси и дробя хвостом валуны. Земля, взбитая мощными лапами, сухими комьями разлеталась широким веером. Вой, переходящий в визг, оглушал, уши будто пробками заткнули.

Прикрыв лицо, я подкрался ближе. Золотистая полоса на длинной морде потускнела, но дракон все еще не хотел умирать. Лиса явно держалась на его спине из последних сил, ее ноги взлетали в воздух, когда спина под ней изгибалась, руки скользили по заливаемой сине-фиолетовой кровью чешуе. Ну да, такую тварь одним мечом не убьешь! Свистнув, запустил ком сомнительного сине-зеленого огня прямо в пасть, успев пересчитать зубы, когда она ко мне обернулась, едва не сшибая с ног пронзительным воем. Челюсти сомкнулись, шея дернулась, сглатывая, в оранжевых глазах с узким вертикальным зрачком полыхнуло алым, и туша, судорожно содрогаясь, начала заваливаться на бок.

Я отскочил, а огненная, отпустив гребень, съехала вниз по покатому боку, цепляясь одеждой за встопорщившуюся чешую. Отошла, бросив на меня полный ненависти взгляд, и сделала глубокий вдох, намереваясь высказаться…

Подскочив ближе, зажал ей рот, и прошипел прямо в лицо, всматриваясь в расширенные зрачки:

– Быстро отсюда! Сейчас супруг пожалует с соседнего участка.

Всучил сумки, небрежно откинутые в сторону во время ее кульбитов, и потащил дальше, в расселину между холмами.

С неба опять посыпалась мелкая морось, пятная одежду маслянистыми каплями. Волосы облепили лицо противными сосульками. Раздраженно отбрасывая скользкие пряди, подгонял Светлую, которая, почти не глядя по сторонам, неслась вперед. На развилке затормозила, обернувшись.

– Левая развилка!

Мгновенно свернула и, наткнувшись на торчащий корень, упала, пропахав грудью каменную осыпь. Перевернулась, вскидывая руки, и бросила в клубящееся тучами небо горсть искр, из которых стремительно соткалась мелкая сеть. Поднырнув под нее, я посмотрел вверх. Летуны кружат… И, хищно оскалившись, добавил защите-ловушке пару нитей от себя, сплетая тьму с огнем. Странно легко получилось у нас темное пламя. Видимо, наши ауры одинаково нехороши для этого места, и их невольное сродство дало интересный эффект… В любом другом случае Свет и Смерть несовместимы…

– Вставай, глазастая, мы не заметили их, – прошептал, вздергивая красавицу на ноги, – двигайся.

Девушка, кинув на меня выразительный взгляд, сделала пару шагов вперед, не выпуская из рук меча. Если бы взглядом можно было поджигать, я бы уже пылал белым пламенем. Ох, не любит меня моя красавица! И есть за что. Догнав Лису, расправил на ее плечах плащ, смахнул пыль.

– Давай, давай, естественнее. Вперед. Можно не петь.

Неразборчивая ругань послужила мне ответом.

Едва заметные точки, бесшумно планирующие в облаках, ринулись вниз. А мы их не видим! Когда тишину разрезал свист разрезаемого крыльями воздуха, мы, не прекращая движения, одновременно подняли руки. Сеть резко рванулась вверх, встречая падающих с хищным клекотом птичек. Запахло палеными перьями. Хорошо прожаренные тушки со шмяканьем попадали на землю. Жаркое подано…