Садовница

— Может, мне тебя домой проводить, а? Боюсь, как бы дождик не начался… — одновременно протягивая ей руку, чтобы помочь встать. И Эрле приняла эту руку.

…Они вбежали в ее комнату, когда по крыше застучали первые редкие капли дождя. Марк сразу бросился к окну, потянул на себя тяжелую створку — в окно рванулся торжествующий ветер и хищно засвистел под дверью — высунулся наружу по пояс, закрыл тяжелые резные ставни и опустил крючок. В комнате сразу потемнело, но от окна все равно тянуло сырым прохладным воздухом.

— Зажечь свечу? — обернулся к девушке Марк.

— Не надо, — ответила она и зябко поежилась: в комнате было нежарко.

— Тебе холодно? — Марк шагнул от окна к ширме, отирая рукавом дождевые капли с лица. — Я разожгу камин. Дрова там есть, я видел. — Он взял со столика кресало и трутницу и вернулся к камину; пока он с ним возился, девушка достала из шкафа пушистую серую шаль и накинула на плечи.

— А тебе-то не холодно? А то я и для тебя что-нибудь найду…

— Нет, — откликнулся Марк, сосредоточенно высекая искру. Эрле еще долго стояла у окна, любуясь точными движениями его сильных рук с тонкими запястьями, широкими ладонями и короткими, словно немного приплюснутыми пальцами. Запахло дымом и неохотно разгорающимся деревом.

— Садись, — молодой человек похлопал по лоскутному половику, сшитому Эрле из обрывков разных тканей, неожиданно получившемуся настолько красивым, что по назначению его использовать было просто жалко. Эрле хотела сказать, что это ни к чему, можно взять табуретки — смолчала, слегка склонила голову, как будто боялась задеть потолок, осторожно перешагнула через половик и опустилась на пол рядом с юношей, расправив юбку и осторожно подобрав под себя ноги. От камина потянулось тепло, охватило замерзшие руки, скользнуло по плечам и подбородку. А по крыше шумел дождь, холодный и сердитый, и в его шорохе было слышно дыхание приближающейся осени.

Эрле слегка повернула голову, тайком изучая лицо глядящего в огонь Марка. Темные, короткие, начавшие уже редеть волосы слегка растрепались, на лбу между прихмуренными бровями появилась пристальная складочка, в темных блестящих глазах — отсветы огня, уголки узких четко очерченных губ — нижняя чуть пошире, верхняя тонкая, словно прикушенная — немного приподняты, но на улыбку непохоже… Не глядя, юноша пригладил волосы — его пальцы безошибочно нашли торчащую прядь и водворили на место — а потом сказал так тихо, что Эрле едва расслышала его голос за барабанной дробью дождевых капель:

— А на юге, у синего-синего моря, на белых прибрежных скалах стоит черный блестящий замок. А в замке есть высокая башня, и на ней сидит дракон. То ли каменный, то ли просто спит — издалека не разобрать, а на башню давным-давно никто не поднимался. И раз в сто лет, когда лучи заходящего солнца окрашивают башню в алый цвет, а блики образуют на ее стенах причудливый узор, дракон просыпается. Его огненное дыхание осушает синее море, и он летит на север и губит по пути все живое. А остановить его — нельзя. Разве что случится чудо и блики на стенах башни сложатся в другой узор… Тогда дракон вернется на башню, сложит крылья и уснет еще на сто лет.

— И все знают тот узор, что оживляет черного дракона, но никто не знает того узора, который его останавливает, — задумчиво подхватила Эрле. — Но ведь этот замок далеко от нас, правда? Да и дракон проснется еще нескоро…

— Нескоро, — согласился Марк. — Но когда-нибудь он обязательно проснется.

Эрле взглянула на него с теплой улыбкой и придвинулась чуть ближе.

— Ничего. Я знаю, ты сумеешь его остановить.

В камине ровно горело пламя. На полу перед камином молчали юноша и девушка — сидя так близко, что плечи их почти соприкасались, бездумно глядя на пляшущих в огне гибких саламандр с алыми глазами, изгибающих чешуйчатые тонкие тела. Пушистая шаль сползла с плеч девушки на пол, но она этого словно и не заметила. В ставни коротко и тяжело стучал дождь, и где-то далеко, на самой высокой башне черного замка, спал глубоким и беспробудным сном черный дракон.

…Марта стояла, широко раскинув руки, неподвижная и монолитная, как гранитный утес, изредка только позволяя себе переступить с ноги на ногу. Под ногами у нее был не пол, а аккуратный лоскутный половичок. Стоявшая на коленях Эрле скалывала булавками бок фланелевой ночной сорочки: предусмотрительная Марта решила заказать ее заранее, не дожидаясь зимы. Муркель был тут же — волчком вертелся у хозяйки под коленями, гоняя по полу пока что не нужный ей наперсток. Марта недовольно поджимала яркие полные губы и хмурила тонкие выщипанные брови, но пока что ничего не говорила. И на том спасибо…