Иней Олненн - Быль о Холодном Огне

— Эронг, ты остаешься за янгара, — сказал своему верному телохранителю Вик Редмир. — Ждите нас до заката, а потом уходите.

Страшная гроза бушевала над топью, и хлынул дождь. С его первыми каплями, ослепший от ярких молний, оглохший от грохота небес, Скильд выбежал к развалинам. И попятился, чувствуя, как кровь в жилах превращается в лед.

У пролома в стене бились между собой могучий черный пес и огромный медведь, они сшибались грудью, разрывая друг друга страшными когтями.

— Бессмертные! В Долину пришли бессмертные!..

Скильд узнал в этом крике голос Дарка и бросился на него. Страх остался там, где он только что стоял.

Дарк, прижатый к стене, сражался с черной тенью, воином холода и ледяных ночей. Гуннхвар высекал сноп искр, и ему помогал меч Здарека.

— Ну, сколько вас там, выходите! — Дарк наступал, силясь перекричать шум грозы, и вдруг провалился в дыру у самого подножия башни.

Едва не сломав себе шею, он скатился в темный подвал, полный змей. Поднялся из лужи, что уже натекла сверху, и тут увидел Дима. Сжавшись в комок, мальчик сидел в углу и не шевелился.

— Дим.

Голос Дарка сорвался до хриплого шепота, он испугался, что перед ним только тело, а душа так далеко, что уже не достанешь.

— Дим, дружище!

Он схватил крошечное худое тело и хотел поднять. Загрохотала цепь. Руки мальчика, заведенные назад, были прикованы к вбитому в стену железному кольцу. Гуннхвар одним ударом перерубил железо, не заработав ни единой царапины.

— Погоди, проклятый колдун, — прошипел Дарк, — ты сажаешь людей на цепь, как собак, скоро ты узнаешь, как эти собаки умеют кусаться!

Он вытолкнул легкое тело, в котором едва теплилась жизнь, наверх, и сам выбрался следом.

Сквозь пелену дождя он увидел, как воины холода теснят к разверстой яме Здарека и Скильда Брандива. Оба были изранены, но им на помощь подоспели Вик Редмир и Ринн Туарх. Без предупреждения Дарк напал сзади на одного из бессмертных, и Гуннхвар вспорол черную плоть.

— Во время Ашгирма все смертны, так принимай сполна все, что причитается смертным!..

Уворачиваясь от сверкающих клинков, худощавый и гибкий, как рысь, Ринн Туарх подбежал к Диму и поднял его на руки.

— Уносите его отсюда! — крикнул Дарк. — Я вас прикрою!

Отбиваясь, Скильд Брандив, Вик Редмир и Здарек отступали к стене. Ринн Туарх нес маленького короля. Дарк прикрывал их до самого пролома, потом загородил пролом собой.

…Узел затягивался все туже и туже. Приречная равнина едва могла вместить армии жаждущих битвы. Авриски стояли против степняков и Охотников, и только ожившие вдруг болота Хонт, внушали ужас и удерживали от начала схватки. Храпели, рвались с места испуганные кони, и многие сердца дрогнули, когда с болот пришла весть: бессмертные явились в Долину. Авриски были обречены, они понимали, что против такого врага им не устоять. Я видел лица князей. На них было спокойствие. Спокойствие приговоренных, но готовых дорого продать свою жизнь. Я видел короля — совсем еще мальчика, неоперившегося птенца, решившегося на свой первый полет. Он сидел в седле впереди войска, худенькая рука сжимала меч, а глаза горели неукротимым торжеством, этот мальчик-король верил в победу аврисков! И авриски невольно заражались этой верой, и многие обращали свой взор за Согдиву, где в наступающих сумерках виднелся Хок-Браскит и в нем путеводной звездой горел Высокий Огонь. Но как сражаться с бессмертными?.. Этот вопрос задавал себе каждый, но не каждый находил ответ.

И тогда я воззвал к высшей из эльямаров, возвещая о нарушении запрета. И она услышала меня и явилась на зов, чтобы восстановить попранное равновесие.

…Собрав последние силы, уходящие вместе с вытекающей из ран кровью, Кирч поднял извивающегося, злобно рычащего пса и с размаху ударил его о стену. Стена дрогнула.

Оставляя на камнях алые пятна, хрипя в преддверии смерти, пес — выходец вечного мрака — сполз вниз и, дернувшись несколько раз, неподвижно застыл.

Тяжело дыша, сквозь застилающий глаза кровавый пот Кирч смотрел на поверженного врага. Только что он выиграл самый главный бой в своей жизни. Теперь он знал, что был рожден для этого боя. Он сделал то, для чего был призван в этот мир.

Появление Черного Короля он почувствовал сразу, по тому, как кинжалом ударила в спину ядовитая ненависть.

— Прими человеческий облик, — сказал повелительно Черный Король.

Кирч медленно повернулся к нему — громадный медведь, чья шерсть вымокла от крови, своей и чужой, а в глазах еще бушевало пламя смерти.