Александр Шапочкин - Варлок. Рубикон

– Да, Световеликий Яотл, – степенно кивнул жрец постарше‍.​ – Вы ​показали ​​нам множество дивных «махо-низмов», и о них тоже ‍нам следует поговорить. Например, о тех же железных колясках. Нашим воинам они очень бы пригодились…

«Ну да, ну да… – подумал Володарь и мысленно усмехнулся. – Если бы Хозяин не предложил бы мне то, что предложил, а я был бы столь неприхотлив, что готов был всю оставшуюся жизнь ходить в каменный нужник на улице… Как же хорошо, что мне удалось убедить Кецалькоатля хотя бы попробовать привнести в этот мир хоть какие-нибудь новшества. Тут главное – начать! А там – глядишь, и до тёплого унитаза с пипифаксом дойдём! Жизнь мне обещана долгая… А вы, ретрограды проклятые, зря лыбитесь, если бы не Хозяин – сейчас четырьмя лапами упирались бы, доказывая преимущество луков над автоматами! Вот так вот… устрою я вам прогресс семимильными шагами! Почувствуете у меня ещё всю прелесть жевательной резинки без сахара и бесплатного интернета. Главное, чтобы вы поменьше думали о том, как бы вернуться на Землю и всё там завоевать! И себе на благо – живы останетесь, и мне на пользу – ведь денег много не бывает, а запасной аэродром нужен всегда!»

Почти двухдневное бегство от настигающей погони на своих двоих способно вымотать не только воина-четвёрку, но и намного более сильных людей. Тем более, что большую часть времени двигаться приходилось на максимально доступном ускорении, а отдыхать, не забывая изображать из себя марафонца. И двигаться, двигаться вперёд! Потому, как за спиной, улюлюкая и подвывая, несётся сама смерть.

Аборигены оказались не так уж и беззащитны, как ребята думали, вступив ‍п​ервый ​раз с ним​​и в бой. Да что уж там! По аналогии – точно такое‍ же неверное представление о возможностях землян получил бы любой из туземцев, насадив на копьё первого попавшегося пузатого представителя креативного класса, который ни разу в жизни не открывал себе даже первую чакру!

Валентин и Юра, тот самый осназовец из команды Яковенко, ставший его напарником при прорыве, уже почти пересекли массив джунглей, когда на них напали два воина в рыцарских доспехах и со шлемами в виде орлиной головы. Короткий и яростный бой, быстро перешедший в ближний, закончился тем, что один из преследователей разрубил своим зубастым мечом кадета-четверокурсника от шеи до паха, а Валя был вынужден, бросив его, уносить ноги, получив лишь небольшой, но очень чувствительный порез на груди.

Он даже не понял, когда преследователи отстали, потому как большую часть времени двигался в полубессознательном состоянии. Потерял свой шест и автомат, а когда больше не осталось сил двигаться, споткнулся и упал, успев только заметить что местность вокруг непонятным образом изменилось, а он уткнулся носом не в вонючую подложку джунглей, а в мягкую траву, на которой лежали самые обыкновенные листья.

В следующий раз, когда он ненадолго очнулся, Валентин почувствовал, что его куда-то тащат. Причём, понимания хватило лишь на то, чтобы осознать, что он на чём-то лежит, а рядом с ним шагает группа детей в сельских одеждах. Грудь жгло неимоверно, в глазах всё вертелось и крутилось, так что не прошло и нескольких минут, как он вновь отключился.

С прикованными к стене руками, рабск‍и​м ошей​ником на ​​шее и синяками по всему телу, Пётр глядел невидящ‍им взглядом в полутёмный трюм, пытаясь ещё раз обдумать всё, что случилось с ним за последние три дня. Колодки на ногах нещадно натирали кожу, болело избитое тело, а иссечённая кнутом спина полыхала огнём и саднила от вылитого на неё чёрными сволочами целого ведра забортной воды.

В этом помещении, расположенном в носовой части галеры, прямо под главной палубой огромной галеры, в духоте и вони, его пленители содержали в основном тех невольников, которые, потеряв последние силы, не могли больше грести или чересчур пострадали от ретивых надзирателей. Запах гноя, испражнений и крови, тихие стоны и шёпот мечущихся в бреду мужчин, плеск волн за бортом, жужжание многочисленных мух и скрип досок над головой – всё это совершенно не касалось сейчас впавшего в полумедитативное состояние молодого шамана из мира под названием Земля.

Отрешившись от боли и текущих проблем, Пётр отдыхал, думал и общался с духами бескрайних водных просторов. А потому его совершенно не волновали ни захватившие его в бессознательном состоянии тёмные эльфы, ни сжимающий шею и совершенно бесполезный рабский ошейник, ни изучающий взгляд старого орка с чёрной, почти фиолетовой кожей, в котором трудно было не узнать коллегу по цеху. Без сомнений – местного шамана, на которого нашейное украшение работало как надо, исправно отсекая носителя от незримо витающих вокруг него предков, старших братьев стихий и слуг-помощников.