Ник Перумов - Кольцо тьмы. Трилогия

— Будем драться? — деловито осведомился Саруман, подбрасывая и снова ловя обломок посоха. — У меня есть должники... там, за этими горами...

— Драться будем, только если припрет, — буркнул Малыш.

— Там ведь... как-никак сам Махал... — в некотором замешательстве пробормотал Торин.

— Надеюсь, у него достанет ума остаться в стороне, — ехидно заметил Саруман.

Эльфы угрюмо молчали. Даже принц Форве поник головой.

Они и не заметили, как впереди смутно замаячила громадная арка, что служила вратами гавани. «Скопа» ворвалась внутрь... и только сейчас Орлангур утишил свой полет.

Вдоль причалов теснились корабли. Дивные, прекрасные корабли, прекрасные не украшавшими их драгоценностями, но пропорциями, линиями, грацией обводов; пирсы были пусты. Ни одной живой души. Очевидно, Телери покинули Лебединую Гавань, повинуясь велению Валар.

Никто не воспрепятствовал путникам спуститься на древние камни. Фолко во все глаза смотрел по сторонам. Сердце его колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Он в Валиноре! В Валиноре! Он увидит это чудо из чудес... и, быть может, сложит здесь свою голову.

Орлангур как мог быстро освобождался от хомута.

— Вперед! Мешкать нельзя. Путь до Двери Ночи неблизок.

Бесчувственного Олмера несли на носилках Санделло и Оэсси.

Никого иного к господину и отцу они не подпустили. Руки Злого Стрелка по-прежнему сжимали Черный Меч.

Зловещая тишина встретила отряд. Они миновали улицы портового города — и хоббит захотел умереть, потому что, казалось ему, никогда уже он не сможет жить, не созерцая эту красоту. Сады и дворцы, дворцы и сады — казалось, что каждый эльф здесь живет, как король.

Саруман что-то бормотал, со злобой кидая взгляд то на один дом, то на другой.

— О Великий! — не выдержал он наконец. — Позволь мне...

— Нет! — от громоподобного рева Дракона, казалось, сейчас расколются и рухнут тонкие шпили. — Мы пришли сюда с миром. Если на нас нападут — будем драться. Но только если нападут!..

Курумо пожевал губами, и Фолко разобрал часть фразы, произнесенной им себе под нос:

— А малая толика Огня Ортханка тут бы не помешала...

Город остался позади. Великолепная дорога, окруженная вечнозелеными зарослями, вела дальше на запад — через проход Ка-лакирии к Тириону на Туне. Неусыпная стража должна была стеречь этот проход... но отряд продвигался беспрепятственно.

Пелори потрясали. Их гладкие, словно из стекла, стены возносились на головокружительную высоту. За спинами разгорался восход, и длинные тени торопились впереди них. Отряд по-прежнему окружало страшное, звенящее безмолвие.

— Похоже, Валар выполняют условие, — выдавил из себя Торин. Из-под шлемного налобья по лицу гнома катился пот, хотя вокруг царила приятная прохлада.

— Валар никогда не выполняют ничьих условий, — возразил Великий Орлангур. — Они ставят их — другим. И раз они бездействуют, значит, все идет согласно их плану. Кстати, вы помните о том, что Барда и Манве видят каждый наш шаг и слышат каждое наше слово?

— А чего нам бояться! — храбрясь, заявил Малыш. — Мы ж не воевать пришли. А если бы нам еще и пивка выставили — я бы хозяев здешних и вовсе зауважал!

Они шли — но силы не убывали, и длинные лиги казались короткими. Миновали Тирион на Туне — но пуст был прекрасный город, и алмазная пыль его дорог ложилась им на сапоги. Фолко прикрыл глаза ладонью — эта красота, казалось, убивала.

— Теперь я понял, отчего сюда не допускали Смертных, — прошептал он. — Не следует нам видеть эту красоту, ведь равной ей мы никогда не сможем создать...

— Х-хе! Ошибаешься, — с прежней ехидцей заметил Саруман. — Будучи в Мире, не могли не знать Валар, что Смертные станут тянуться к Западным Пределам. Для себя создавали они уютный Валинор, словно простые люди, отделывая жилище по своему вкусу. Но забыли, что они НЕ люди. И НЕ эльфы. И даже НЕ Майар. Вот и сотворили... запредельное. А раз запредельное — значит, и запретное. А раз запретное —... ну, ты и сам знаешь, чем кончил Нуменор.

В молчании миновали они и великий Тирион. Миновали, так и не встретив на пути ни одной живой души. Все словно вымерло в благословенном Валиноре, но хоббита не покидало ощущение, что за ним неотрывно следит чей-то пристальный взгляд.

«А что бы я сделал, окажись вдруг передо мной Бильбо? Или Фродо? — гадал Фолко. — Если бы они вдруг попросили меня отдать им Адамант?..»

Вопрос остался без ответа.

Проход Калакирии кончился. Черные стены гор отступили, взорам путешественников предстали зеленые холмы и равнины Валинора. Но не дано перу Смертного описать их красоту и величие. Не дано Смертному словами изложить то, что чувствовали друзья, глядя на сверкающую и величественную вершину Тани-кветила, на горы, что скрывали роскошь Валимара...