Ник Перумов - Кольцо тьмы. Трилогия

«Ты не понимаешь, что Свет Адаманта в руках Великого Манве способен сотворить чудо! Быть может, нам удастся залечить раны, нанесенные Арде долгой войной сперва с Мелкором, а затем с Сауроном. Именно потому были отправлены в Средиземье послы... и немало Силы Валар было вложено в этот прорыв к Смертным Землям!»

«Ты знаешь, что это не так, — спокойно ответил Орлангур. — Ты забыл о риске. Сила Валар изменилась с годами, ибо нет в мире ничего неизменного. И едва ли они смогут теперь обуздать тот самый Пламень, который когда-то вложили в Чаши Светочей. Или, быть может, они считают, что уже приспело время Второй Музыки? Я не допущу этого, ты же знаешь. Но вот если твои повелители согласятся выслушать меня... я покажу им видения из недоступных даже для них областей, ибо Валар прикованы к Арде, как и столь любимые ими эльфы, и не дано им видеть многого за ее пределами».

«Я передам твои слова Великому Манве. — В голосе Олорина зазвучали жесткие нотки. — Ожидайте его высокого решения!»

«Нет. У нас нет времени. Пусть тот, кого ты именуешь Великим Манве, явит свою мудрость и не препятствует нам. Когда мои друзья будут стоять на пороге Двери Ночи, я предстану на Кургане Эзеллохар и явлю Валар то, что остается скрытым от них. По-моему, это разумно».

«Я передам твои слова Великому Манве», — повторился ответ, и щеки хоббита коснулось легкое холодное дуновение. Гость из Валинора исчез.

Фолко тряхнул головой, приходя в себя. Ну и дела! Олорин... Курумо...

«Скопа», влекомая вперед могучим Драконом, оправдывая свое имя, стремглав летела по серой глади. Впереди над водой внезапно сгустилась тень — и Фолко услыхал слова принца Форве:

— Одинокий Остров...

Хоббит лишь краем глаза успел заметить хрустальные шпили, что парили, точно призраки, над серой землей. На только что ярко освещенных набережных стремительно гасли огни. Остров явно готовился к отпору... еще не зная, что на него никто и не думает нападать.

— Жаль, — отрывисто бросил Малыш. — Мне всегда хотелось заглянуть туда... посчитаться кое с кем из Дориата...

— Ты что, какой тебе тут Дориат! На Одинокий Остров ушли остатки Нолдор, а Тингол — если ты о нем — давным-давно в Ва-линоре...

— А хоббиты? Они тоже там? — Фолко ни к кому не обращался, но Дух Познания отчего-то счел нужным ответить.

— Едва ли. Их жизнь в Валиноре была долгой, но бессмертия они не получили. Они обрели лишь право уйти в тот миг, когда пожелают. Я не знаю, встретится ли тебе кто-то из них... Я смогу узнать это... но скорее мы сами попадем в Валинор.

Эрессея проплывала мимо, погружаясь в серую предрассветную мглу. Солнце поднималось над горизонтом, поднималось — и никак не могло подняться.

Фолко чувствовал, что вторично взглянуть на эти берега ему уже не суждено. И невольно он пожалел о пропавшем даре Дре-воборода... даре, которым ему так и не удалось как следует воспользоваться. Видно, Старый Энт тоже что-то провидел... и старался помочь чем мог.

Курумо обрел плоть, когда Одинокий Остров уже скрылся из вида, а на западном горизонте мало-помалу начинали прорисовываться исполинские стены Черных Гор. Великий Орлангур не сбавлял скорости.

...Старик со сломанным посохом в правой руке тяжело рухнул на доски палубы. С губ его срывалось нечто бессвязное. Казалось, он все еще пребывал в том страшном для него дне, когда Гэндальф Серый сломал символ его чародейного могущества, объявив Сарумана Белого лишенным цвета и исключенным из Ордена Истари.

— Эт-то что еще такое? — не слишком почтительно осведомился Малыш, на всякий случай хватаясь за меч.

— Стойте! — воскликнул Фолко. — Сдается мне... Серый Вихрь!

...Долгие годы провел Курумо в облике пса, верой и правдой служа Олмеру. И, когда тот вышел из Двери Ночи, чья-то воля (теперь-то понятно чья) приказала ему неотступно находиться рядом с прежним господином. Он тогда не мог понять зачем. Верно, Валар провидели, что такой, как Олмер, может им понадобиться... и он на самом деле понадобился. Кто знает, для того ли пощажен был Злой Стрелок, чтобы добыть Адамант, или для иного? Не ведомо...

А когда его, Сарумана, убивали в очередной раз, все равно было очень больно. Миллог оказался удивительно живучим — его рука нанесла удар, когда шея его уже превратилась в кровавое месиво, перемолотая зубами пса-Курумо...

Но дух вторично убитого соперника Гэндальфа не покинул пределов Средиземья. Удержанный могучей магией Великого Орлангура, он остался. И невидимкой неслышно ступил на палубу «Скопы», чтобы облечься плотью вблизи Валинора.