Дмитрий Денисов - Изначальное желание

Некоторые, правда, смутно об этом догадываются. Но таких мало. Впрочем, как всегда было мало тех, кто зрит вглубь происходящего. Они называют нас Тайным Судом, или Божьей Карой. И они не далеки от истины. Прежде чем взять на себя обязательство, мы долго и тщательно изучаем суть дела. Наш клан скорее занимается шпионской, чем карательной работой. Непосредственно самому убийству предшествует долгая череда поиска и изучения первопричин. Почему кто-то хочет кого-то убить? В чем кто-то провинился? И так далее. Бывает, изучение занимает не один месяц. Такое происходит, когда заказывают убрать некое высокопоставленное лицо. Обычно же от недели до пары месяцев. Наши люди есть в каждом городе, во всех крупных селах. В деревнях мы появляемся под видом купцов, бродяг, лицедеев, странствующих вольнонаемников. Кстати, искусству перевоплощения мы уделяем гораздо больше внимания, чем навыкам владения оружием. Хотя последнее, как ты смел уже убедиться, тоже на должном уровне. Но все ж главное в нашем ремесле — не столько убить, сколько не оставить следов. Для этого, кстати, мы сами нередко пускаем слухи и даже сочиняем легенды о неведомых стрелках-призраках или еще что-нибудь подобное. Слухи расходятся, искажаются, селятся в темных умах. Для нас это очень полезно.

За нами пытаются вести наблюдение, но тщетно. Королевские тайные службы не в состоянии совладать с нами. Зато мы очень часто в курсе всех королевских дел. Изредка принимаем заказы и от самой службы, причем они даже не догадываются, с кем имеют дело. Но в целом стараемся не связываться с дворцовыми интригами и заговорами. Они и без нас неплохо справляются. К примеру, мы никогда не станем убирать наследника трона по просьбе его брата, сестры, дяди или тети. Мы никогда не станем покушаться на короля, если страна благоденствует и процветает. Напротив — можем даже защитить его от руки другого убийцы. Но и здесь без нас успешно обходятся, поэтому в те дела суемся редко.

Зато появляемся там, куда не доходят законы. Нет, не законы королевства — на них мало кто обращает внимание. Ведь они столь изменчивы и несовершенны. Почему несовершенны? Да потому что изменчивы. Потому что их легко обходить, ими легко манипулировать в свою пользу, с их помощью легко держать в повиновении неисчислимые массы, обирая их, как велит закон. Словом, эти законы работают на тех, кто их придумывает. Мы, правда, не осуждаем их, но и не приветствуем. То есть — мы в стороне. Это не наша область, иначе мы бы занимались простой политикой.

Но Клан Безмолвных Убийц появляется там, где преступаются простые человеческие законы. Где людей угнетают лишь за то, что они слабы. Где люди бессильны что-либо предпринять и изменить. Где они доведены до отчаяния и готовы идти на все, лишь бы попрать беззаконие. Вот там и случаются невероятные и загадочные убийства, коим нет разумного объяснения ни среди темной массы, ни в придворном свете.

Вот такая краткая предыстория, почтенный Дух. Тебе… неинтересно?

Я шевельнулся и вежливо поклонился.

— Напротив. Если я замер, значит, внимательно слушаю.

Ральтар понимающе кивнул.

— Ясно. А то я подумал — ты уже все знаешь, и тебе неинтересно.

— Я могу все узнать, — напомнил я. — Но предпочитаю узнавать из первоисточника.

— Не понимаю вообще, зачем тебе все это? — пожал он плечами. — Ты же не будешь это использовать. Тебе и так не страшны убийцы. Ты же всемогущ?

— Вряд ли я всемогущ, — покачал я головой. — Я многого не могу.

— Да? — он поднял на меня удивленный взгляд. — А я думал иначе. Ну и чего ты не можешь?

— Не могу прерывать тебя, — дружелюбно улыбнулся я. — Поэтому, продолжай.

Ральтар вдруг задумался, посмотрел вверх. Там меж сплетенных ветвей поблескивали звезды, словно искры от холодного факела луны. Казалось, они тоже вслушивались в повествование убийцы.

— Странное дело, но я тоже не могу уже молчать, — с каким-то скрытым восторгом отметил он. — Мне почему-то хочется все тебе рассказать. Я ни разу не перед кем не исповедовался.

— Я не священник, — пояснил я. — Но все же выслушаю тебя внимательно.

— Ну да, ты ведь — Дух, — опомнился он, устало моргнув.

— Имена не меняют меня, — с важностью подчеркнул я. — Я меняю имена.

— Я понял, — глаза убийцы сощурились, словно он боялся выдать себя их блеском. — Ты, наверное, Дух Познания?

— Зови так, — простодушно пожал я плечами. — А можешь Духом Невежества. Тоже будет верно. Ведь если я что-то пытаюсь узнать, значит, чего-то не ведаю.