Павел Блинников - Служба Радости

Жюбо вздохнул и покатил шар к Обезболивателю. Мертвые дали дорогу, мало кто отказал себе в рассмотрении девушки. Та неуклюже перебирала длинными ногами, но умудрялась высоко задрать вновь появившийся подбородок. Жюбо дотолкал ее до второй толпы — куда как более редкой.

Здесь собрались несколько мертвых в таких же пузырях, что и Манада. Обезболиватель оказался конструкцией попроще Очистителя. Тоже кресло, только по форме похожее на большую чайную чашку. Туда как раз закатили очередной пузырь. Позади стоял сам Обезболиватель — странный сталагмит розового цвета, размером со шкаф. Мертвец в простом синем комбинезоне отколол от него кусочек размером с человеческий палец. Какой-то грязный старик лет восьмидесяти, сидевший в шаре, протянул руку и приложил к стенке пузыря. Труп в комбинезоне подошел и ткнул розовым кристаллом в руку. Шар лопнул, старик поморщился от боли и вышел с кресла. Почти сразу его кожа приобрела синеватый оттенок, а глаза покрылись поволокой. Если до этого в пузыре стоял обычный человек пусть и мертвый — теперь он походил на труп пролежавший в гробу несколько дней.

— Это что же и я такой стану? — спросила Манада у самой себя. Она взглянула на Жюбо, тот похоже тоже искренне сожалел о предстоящих переменах во внешности подопечной.

Но вскоре пришла ее очередь, Жюбо закатил шар в кресло, а мужик в комбинезоне подошел к пленке с кристаллом. Манада помедлила секунду и поднесла руку к прозрачной стенке. Все же потерять естественный цвет кожи лучше, чем испытывать страшную боль от дуновения ветерка. Она зажмурилась, предвкушая укол, но как только кристалл проколол шар и дотронулся до кожи, по телу растекся холод и все.

— И что же, теперь я не буду чувствовать боли? — спросила Манада.

— А то! — ответил Жюбо и со всей силы хлопнул ее по полуприкрытой ягодице. По коже пробежало легкое волнение, и тут же на лицо Жюбо опустилась ладонь.

— Дурень! — воскликнула Манада. — Шут!

— Я мечтал об этом с тех пор как тебя увидел. — Улыбнулся Жюбо. На пощечину он не отреагировал.

Да и сама Манада вдруг поняла, что его шлепок не почувствовала. И ладонь должна гореть от удара. Она провела по ягодице — ничего. Как будто ей отключили осязание. Ощущение очень странное, но после вечности в аду, не сказать что неприятное. Кроме того, не ощущалось противной вони, исходившей от человеческих тел, всего несколько минут назад.

— Что, нравится? — спросил Жюбо. — Не обольщайся, пройдет несколько лет и ты еще будешь скучать по теплому ветерку, ласкающему щеки. Пошли, надо спешить к Магистру.

Глава вторая, подраздел первый: в продолжение знакомства с героями, Любопытный Читатель уяснит себе, некоторые аспекты их службы.

Пока они ехали в лифте, Манада то и дело кидала взгляды на трещину в черепе Жюбо. Там просматривалось левое полушарие, но кровь и не думала выходить.

— А что это за Магистр? — спросила девушка, выходя из лифта.

— Эй, Плевра! — проигнорировал ее Жюбо. — Ты свободна в следующем месяце? Может, куда сходим?

Плевона только подняла руку с оттопыренным средним пальцем, даже не взглянув на Жюбо.

— Как хочешь. — Пожал плечами мертвый курьер. — Ты многое теряешь.

— Жюбо!

— Да Манада?

— Что это за Магистр?

— Магистр Биатриче — один из семисот тридцати Магистров Ордена Одуванчика. Официальный Гость Дельты Миров. Старый пердун, которому мы должны вылизывать задницу.

— Зачем? — Манада чуть не отпрыгнула от Жюбо. Тот понял, что девушка подумала буквально.

— Нет, ты не поняла. — Усмехнулся Жюбо. — Ничего ему мы вылизывать не будем. Если он не попросит…

— Ты говори уж толком!

— Сейчас сядем в самолет там и расскажу.

— А что такое самолет?

— Ох…

Жюбо вывел Манаду из башни и пошел к баракам. Манада запрокинула голову и увидела безбрежную синь неба Дельты Миров. Когда ее вели сюда, Манада не обратила на него внимания, а теперь… Легкие перьевые облачка напомнили родную деревню, мужа, дочь. Она вспомнила те легкие дни, проносящиеся со скоростью горного ручья, наполненные радостью, весельем. Зеленые глаза Литары, волосатые руки Длона, луг бесконечной длинны и сияющая вокруг зелень. Тонкое льняное одеяло, ее волосы на могучей груди, и облачка. А потом ад. Правда, воспоминания возникали какие-то отрывистые и смутные. Словно мозг мертвой наполнился плотным туманом. А еще, где-то вдалеке послышался глухой удар колокола…

— Манада! Чего встала, пошли, — окрикнул ее Жюбо.