Елена Козак: Ночная бабочка, или История одной любви

В участке горели свечи. Маг постучал в кованную железом дверь и, дождавшись приглашения, зашел. Не так-то легко было взнуздывать свое нетерпение. Но и сразу показывать гонор не следует. Слишком дорого может стоить!

В комнате сидел мужчина лет пятидесяти. Как видно из тех, что уже по горло сыт полевой работой и ждет, не дождется приказа о заслуженном отдыхе.

— Чем я могу помочь вам, месье? — со скучающим видом привычно начал полицейский.

"А, действительно, чем?" — промелькнуло в мыслях у Мишеля. — Пока он не назовет себя, его никто и слушать не будет. Да и как он узнает о Селин? Девушка, явно, и близко не графиня Джеравски. Значит… Генрих мог зайти в участок, просто на всякий случай. А там узнать, что тот, кого он принимает за дуэлянта, уполномочен самим королем. Тогда его план может полететь в бездну. Конечно, шансов мало, но…

В бездну все!

— Несколько дней назад мы с сестрой приехали со столицы. Сегодня Селин исчезла. Я бы хотел узнать, что с ней.

— Сегодня? В котором часу… Впрочем, на важно! К сожалению, месье, прошло еще слишком мало времени. Если до завтра она не появится, приходите к нам.

— Боюсь, вы не понимаете, — Мишель достал из-за пазухи бумагу с гербовой печатью — она была выдана королем на всякий случай. Монарх не знал, привычки молодого мага работать неофициально. — Мы оба официальные посланники короля. У нас важное дело. И сейчас я не могу ждать. Или вы хотите угодить за решетку, — мужчина бросил взгляд табличку, где значилось имя его собеседника. — Бизель?

— Простите! — Бизель расстегнул ставший внезапно тесным ворот рубашки. — Если вы не против, я запишу приметы вашей сестры. Как она выглядит?

— Довольно высока, немного ниже меня, изящна, темные, почти черные волосы, зеленые глаза, высокие скулы. Была одета… — Мишель прищурился, вспоминая. — В ярко красное платье легкого покроя. В волосах красная виарда… Вы не записываете!

— Да, простите, отвлекся, — полицейский платком вытер выступивший на лбу пот. — А вы уверены, что она ваша сестра?

— Вы смеетесь надо мной?! — Мишель повысил голос, чувствуя, что, придя сюда, попал на цель.

— Нет, ну что вы. Просто мы недавно видели вашу сестру. Но графиня Амелия…

— Дайте догадаюсь, — перебил Мишель стража порядка. — Не только Амелия, еще и Ксантьер. Они что-то наплели вам. Не знаю почему, но нас с сестрой они сразу невзлюбили. Что же они вам сказали?!

— Что… Да ничего особенного, тем более, мы им не поверили. Просто хотели защитить юную леди. Сейчас мои люди приведут ее…

— Сделаете милость!

Бизель засуетился, зачем-то перевернул часть бумаг на столе, улыбнулся Мишелю и зашел в один из кабинетов. Мишель быстро спрятал гербовые бумаги в карман и вздохнул.

За несколько часов до…

Я отошла от аристократок и вышла на набережную. Нужно было дойти до дома Мишеля. Я тихо улыбнулась, когда мне на ум пришло несколько мыслишек, и увеличила скорость, боясь, что Мишель справится быстрее.

Внезапно кто-то больно схватил меня за руку. Я дернулась.

— Да что вы себе… — Слова зависли в воздухе. За руки меня держали двое полицейских. Я замерла, быстро моргнула, надеясь, что это сон — не помогло. Вновь попыталась задать вопрос:

— Что вы себе…

Договорить мне не дали.

— Все, птичка, откукарекала! — заявил один из них, зажимая мне рот рукой.

До участка меня, к счастью, везли в карете. Меньше унижения! Да и шуточек поначалу отпускали мало. Это уже только в тюрьме начались всевозможные насмешки, удары в треть силы да похотливые взгляды.

А затем возле клетки появилась толстая краснощекая рожа с маленькими поблескивающими глазками. Я отвернулась, надеясь, что через такое долгое время он и не вспомнит меня. Тогда-то мое лицо его мало интересовало!

Коверни прошел мимо, будто бы даже не разглядев меня. Я облегченно вздохнула и даже начала читать благодарственную молитву духам. Договорить не успела.

С неплотно затворенной двери послышался громкий крик.

— Позовите ко мне девчонку из третьей.

А я даже не сразу поняла, что он имел в виду меня.

Камеру отперли. Меня схватили за наручники и повели вперед.

Порой духи смеются над смертными. Теперь жертвой их веселья стала я. Полицейский меня вспомнил…

Маленький паршивый кабинет. Обои уже давно следовало заменить. Кое-где они были стерты, в других — просто отошли от стены. На оконную раму "положил глаз" дикий плющ. Стекла были покрыты пылью, а кое-где виднелись следы от неудачной покраски.