А. Демченко - Немой, или Хламу место на свалке

Сатх покраснел, но сдержался.

— Долго плясал бог. Предложенную Ликкой схему чудотворения наладил, что бы верующие его не отвлекали от любови неземной. И тут Ликка делает второй шаг. Является она жрецам Эсса, и от его имени приказывает поставить алтарь для жертвоприношений… человеческих. Вы же помните, как тот жертвенник в храме Эсса звался? Алтарь Предвестницы! Поставили. Еще бы! Предвестница-то пообещала каждого жреца волшебником сделать. Сделала, запитала их частью силы, что с кровью жертв ей уходила, под прикрытием культа Эсса. Но ведь такое незамеченным не остается. Вот только наказывают того, кому храм поставлен. Учуяв, куда ветер дует, Ликка вызывается покарать своего "любимого", который об всем этом и слыхом пока не слыхивал. А дальше как по нотам. Богиня бросает презренного Темного, хотя от человеческих жертв, сама не белее сажи. Тот уходит в пьяный загул. Далее, вовремя подставленные "приятели", воплощение в собственном племени, и Ликка наносит "coup de grasse". Эсса приносят в жертву самому себе на ее алтаре. Ситуёвинка! Мощное проклятье полученной силой поверженного бога. Жрецы кровавого культа живьем замурованы в полу храма. Все. Тайна скрыта, использованный бог на свалке. А у Ликки целая куча верующих, и титул Пресветлой.

По окончании рассказа, повисла тяжелая липкая тишина. Наконец, Сатх поднял потемневшие от боли и гнева глаза на окруживших его смертных.

— Если это правда… Я возьму вас под свою руку. Если ложь…

— Правда, братец, правда чистейшая! — Раздался ломкий басок откуда-то от могил, и на мгновение в реальности проявился уже знакомый чаромутам силуэт из тьмы. — Идем, Эссатх, мать давно ждет…

— Что ж. — Вздохнул Сатх. — Слово я держу. А сейчас, ребята, извините. Кажется, мне пора.

— Куда? — Изумились чаромуты.

— Вы что думаете, вы одни учитесь? Знаете, сколько у меня хвостов образовалось… за три-то тысячи лет?! — Усмехнулся Падший. — Да и мама заждалась…