Мария Ермакова - Кольцо Волка

— Вылитый Дракула! — пробормотала я, лишь бы не показать, как я напугана.

— Дракула? — тварь с интересом воззрилась на меня. — Почему ты сравниваешь меня с ним?

— А с кем мне тебя сравнивать? — удивилась я. — С Винни-Пухом?

Стокер нахмурился.

— Это, кажется, медведь? Разве я похож на медведя?

Я задумчиво уставилась в потолок — лишь бы не видеть его пасти.

— Дракула давно мертв! — сказал Стокер. — Такие, как вы, убили его, и развеяли прах над океаном. Но во мне действительно течет его кровь! Со времен дедушки Брэма.

— Брэма? — переспросила я. — Брэма Стокера? Писателя, придумавшего Дракулу?

— Не придумавшего, а описавшего! — поправил Стокер, раздраженно складывая мешающие крылья. — Он, конечно, изменил место и время. И имя главного героя. Но история была на самом деле. Обычная история человека, укушенного нетопырем. Необычно в ней только одно — этот человек не умер, как всегда бывает с укушенными, а начал перерождение. Впервые удалось соединить две несовместимые генетические ветви, разошедшиеся сотни тысяч лет назад. Больше такого не случалось. Нетопыри существовали сами по себе, и вы — люди, сами по себе. Не считая, конечно, перерывов на обед!

Он усмехнулся и придвинулся ближе, обдавая меня горячим дыханием.

— Вот почему мне так важно, Игорь, чтобы ты продолжал исследования! — сказал он, не глядя на него, а глядя мне в глаза.

— Или…, - он сделал многозначительную паузу и облизнулся, — мы прервемся для обеда!

Я старательно отворачивалась от его клыков, и вдруг увидела, что дверь в кабинет осторожно приоткрывается. В щели мелькнуло бледное лицо Максима. Наши глаза встретились. Я указала взглядом на охранника рядом с Игорем, и устало смежила веки. Пусть тварь решит, что я не в себе от страха. Я же вновь перешла на внутреннее зрение и собиралась с силами, готовясь к атаке.

Черная морда оказалась совсем близко. Я невольно отшатнулась, удерживаемая крепкой рукой охранника. Моя голова клонилась все ниже.

— Не бойся меня, женщина, — ласково сказал нетопырь, — нет ничего непристойного в том, что я убью тебя. Это быстро и не больно. Наоборот, ты почувствуешь наслаждение!…

Я со всей силы ударила затылком в подбородок охранника, стоявшего позади, упала на пол, и закричала, что есть мочи:

— Сейчас, Волк! Сейчаааас!

Игорь открыл глаза и взмахнул рукой, вбирая мою силу. Мне показалось, что из меня тянут внутренности. Извиваясь по полу от боли, я успела заметить, как распахнулась дверь, и в комнату, поливая собравшихся огнем из короткоствольного автомата, ворвался Максим. Пули отбросили всех троих охранников к дальней стене, что дало возможность Игорю ударить по ним смертоносной энергией, одновременно удерживая передо мной щит, закрывающий от огромного черного нетопыря. Тот отчаянно ревел, мотал головой и пытался лапами разорвать преграду.

Максим, расстреляв всю обойму, бросился ко мне и попытался поднять.

— Не… трогай… меня…, - корчась от боли, пробормотала я, — дай Игорю зелье из красного флакона. Рядом с ним на диване…

Максим развернулся и направился к дивану, но тут сверху на него спикировала принявшая истинный вид гривастая самка с красными когтями. Сцепившись, они покатились по полу.

Игорь, забирая мою силу, пытался щадить меня, поэтому выбирал ее порциями. Каждая новая порция оборачивалась для меня приступом боли, которую невозможно было терпеть. Я невольно представила, что было бы, если бы он забрал всю силу сразу — наверное, я бы не выдержала болевого шока.

Стокер, забыв обо мне, уперся передними лапами в стену и пытался, толкая ее перед собой, приблизиться к Игорю. Его губы тоже кривились, открывая клыки — он читал контрзаклинание, пытаясь развеять стену. По ней уже плыли огненные круги, прожигая насквозь.

Я с испугом посмотрела на Игоря. Он казался ходячим трупом. Был бледен до синевы, губы его шептали заклинание, а руки, которыми он проделывал пассы, тряслись. Ему нужно было зелье! Красное зелье, дающее здоровье!

Я оперлась об пол, пытаясь подняться на ноги и шагнуть в его сторону. В ладонь мне больно впилось что-то острое. Впрочем, это раньше было бы больно. Сейчас, сопровождаемая рвущей внутренности болью, я заметила только, что мне что-то впилось в руку. Я взглянула на пол — это была сломанная ручка господина Стокера. Сзади меня сильно ударили. Я обернулась — Максим и самка катались по полу. Конечно, она была сильной! Молодая, сытая, прожившая последние — сколько лет? — в довольстве и спокойствии этого убежища. Но Максим тоже был силен. Я видела, как вздулись его мышцы под разорванной в клочья тканью костюма. Он пытался свернуть ей шею, одновременно удерживая сверкающие клыки вдали от своего горла. Но у нее было еще одно преимущество — когти. На руках Максима обильно кровоточили глубокие порезы.