Светлана Храмова - Штопальщица

В роскошной гостинице ресторан, договорились, что Наташа войдет, и будет иностранку разыгрывать.

– А ты ко мне клеиться начнешь по-русски?

– Как пойдет, Наталья, после работы надо уметь расслабиться, ты будешь «моя Натали». – Замолчал, чемоданчик у кровати нащупал, раскрыл – а там полное обмундирование для «иностранки», Наташка ахнула. И тут же спросила деловито:

– Ты ничего не забыл? У меня по колготкам стрелка пошла на самом видном месте. Стыд какой И каблуки на туфлях стоптанные. Какая из меня англичанка Натали, ты смеешься.

Владимир Зейсович глубоко вздохнул и направился было к двери, но вернулся, навалился на нее грузным телом, оба в постели, снова. – Володя, ты мне чулок зацепил, ну куда это…

В чемоданчике заветном есть и ситцы и парча, Наташка ахнула от восторга. За Володей дверь пятнадцать минут как затворилась, а Наташа так и лежала, не в состоянии двинуться. Ей давно не было так хорошо. Безмятежно.

Мама Анастасия – только она одна умела дочку ласкать и нежить, игры вот так же придумывали. Певунья и плясунья Анастасия, дочка Наташа вечно смотрела на нее, задрав голову вверх, и обожала немо.

Успехов Анастасия не добилась, мужа-пьяницу прогнала, он еще и скандалами славился на всю округу, они на Щелковской жили, дома высотные, а все друг с другом знакомы. Такое время. Но характер у нее – на десять миллионов, с ней беда не беда, да и бед не было.

Филологиня, а работать устроилась техничкой в элитарную школу, полы и туалеты мыть. Но школа непростая, с английским уклоном, лучшая в Москве. Так Наташа, дочка технички Анастасии, в той самой школе оказалась, откуда прямая дорога в МГИМО. Но этот пункт она решила пропустить, нереально, да и не к чему, даже если прорвешься. Стала уборщицей со знанием английского, в гостиницах, оборудованных для придирчивых иностранных гостей, первое требование к персоналу – speaking English. Мамы Анастасии к тому времени не было, давно померла.

Ни тоски ни жалоб, ни-ни, а изнутри болезнь грызла. Рак обнаружили поздно, когда уже сделать ничего нельзя, долго она не мучилась.

В чемоданчике том все необходимое нашлось – Владимир Зейсович человек основательный. И чулки не позабыл, и колье с сережками, изумруды, у Наташи отродясь таких не было. А платье – сказка! Черное, строгое, с зеленоватыми переливами по подолу и на плечах. И пальто, и туфельки, точь-в точь Наташин размер, как он угадал?

Игра тем вечером удалась, он учил ее русскому языку, она смешно повторяла, изображая сильнейшие трудности в произношении, постоянно переспрашивая. Пили вино и хохотали, оба. Давно Наташа не веселилась от души. И на такси ее домой привез, и откланялся учтиво. Джентльмен.

– А у вас прекрасный английский, мадам.

– Спасибо. Школу хорошую закончила.

– Ну вот и пригодилась школа твоя. До новых встреч! Завтра в том же номере, жду!

Через неделю Наташа уже работала в семейных апартаментах Владимира Зейсовича. Жена и две дочки молчаливо отреагировали на появление в доме новой гувернантки. Понятно без слов, что решения главы семейства не обсуждались. Да и внимания особого ласковый её бегемот ни на Раису Семеновну, ни на Марину с Фаиночкой, младшенькой, не обращал. Возвращался поздно, квартира к тому времени убрана, домашние спят.

Зато в Наташкиной комнате игры чуть не до утра продолжаются. Неудобно целый день взгляды на себе ловить, но что поделаешь, убирала Наташа старательно, вопросов не задавала. Два месяца.

А в один прекрасный день… ну не прекрасный, обычный, но два месяца ведь терпела. И беременность первая.

– Наташа, я нам квартиру купил. Завтра переезжаем. Развод оформляется. Замуж за меня пойдешь?

Это Владимир как само собой разумеющееся сообщил. Только много позже вспоминала с обидой – хорошо, хоть не сказал: «Радуйся, я решил на тебе жениться». На вопрос она ответила утвердительно. Глаза сияли от счастья и уверенности, что ей задумываться ни к чему.

Все за нее решится. Бегемотик у нее умный. И ласковый.

Он обнял ее и долго-долго не отпускал. Дышал шумно, прерывисто. Она и не думала высвобождаться, так бы и стояла. Лучший день в ее жизни.

Ирочка родилась пухленькая, глазки ясные, светлые. Для Наташи обустройство новой квартиры – привычное дело. И ребенок тихий, как всю жизнь Ирочка с ней была. Ни минуты свободной. Светлые покои, только-только в порядок привела – а уже новая беременность, новая перспектива: Наташа, собирайся, мы теперь в Нью-Йорке будем жить. Безопасней.