Анастасия Вихарева - Тайны гор, которых не было на карте...

Поставленный на землю Борзеевич тоже застыл, проглотив слюну, когда она уже начала течь из открытого рта, обозревая изуродованную землю.

Посмотреть было на что. Земля еще дымилась по-черному, изрытая минами и бомбами, из земли торчали человеческие обгоревшие кости, в вырытых котлованах и рвах морем разливались горевшие нефть и мазут, небо было угрюмое, тяжелое, затянутое белыми и черными хлопьями пепла. Пробираясь к зеленой стене леса в обход озера, они вылазили из одной воронки, угождая в другую, наступая на кости, которые хрустели и ломались под ногами. Запах разложения чувствовался повсюду, заглушаемый сладковатыми порывами ветра от благодатной земли.

— Эту войну вампиры надолго запомнят! — усмехнулся Дьявол, довольный собой.

К ним метнулся оборотень в образе зверя. Разозлившаяся на весь белый свет, Манька направила на него посох и метнула сноп огня, который уложил его на месте.

— Что тут было-то?!

В голос спросили обои, остановившись перед брошенной ракетной установкой, с ужасом взирая на неиспользованные боеголовки и покореженные танки, уже не скрывая своего страха.

— Шуточки у тебя! — Манька с тревогой всматривалась в полосу леса. — Это когда мы на Вершине Мира? Этот дым… взрывы? Это они на меня? — Манька побледнела, сжимая трясущейся рукой свой посох, ткнув им в боеголовку.

— Ты шибко-то им не тыкай, они только того и ждут, чтобы в них тыкнули чем-нибудь… Я знаю! — предостерег Борзеевич, резко схватив ее за руку. Он отравился остатками из газового баллона с отравляющим веществом, который валялся неподалеку, заткнув себе рот и нос, глаза у него у него заслезились.

Манька убрала посох, стараясь им поменьше махать.

— Обратите внимание на следующие музейные экспонаты, — вежливо попросил Дьявол, указывая на остатки брошенных кем-то ряс, крестов и потоптанных сапогами святых образов в золоченых рамах. — На нас крестных ходом шли!

— Ты же не воюешь против вампиров! — подозрительно прищурилась Манька, не сомневаясь, что без Дьявола не обошлось, с надеждой посматривая в сторону леса, за которым находился луг с избами.

— Это на территории, занятой вампирами, я смиренно прогибаюсь, но тут место другое и другой хозяин! Маня, — развел руками Дьявол, будто оправдывался, — я хожу по земле и приятно провожу время, уважая обитателей. В первую очередь, налаживая с ними отношения. Ты же не ворвешься в дом соседа, и не будешь бить его лишь за то, что он построил свой дом?

— Так это, что же, я права тут могу качать? — живенько поинтересовалась Манька, подлавливая Дьявола на слове.

— Попробуй, — кисло ухмыльнулся Дьявол, поджигая яму с мазутом ее посохом.

Наконец, добрались до поросшей высокой травой опушки и нырнули вглубь леса, радуясь тому, что земля их значительно подросла за время отсутствия, невзирая на сопротивление государственных властей… Это была уже не поляна с полоской леса, и даже не поместье, о котором мог мечтать каждый вампир, а государство в государстве. И тут же пожалели с Борзеевичем, что мало осталось на земле людей, правильно ублажавших Дьявола, искоса наблюдая за Богом Нечисти, который наказывал свою здравомыслящую паству за то, что попустила человеку или проглядела его, или за то и другое сразу. Здесь земля уже затягивала свои раны, и чем дальше углублялись, тем меньше было напоминаний о войне. Даже трупы не расстроили: удобрение — оно и на черном континенте удобрение. А вскоре начали узнавать знакомые места, которых, к великой радости, война не коснулась.

Тут все цвело и пахло. О войне почти сразу забыли, как только ступили под сень деревьев. Тучи остались позади. Над головой засияло солнце, пробиваясь сквозь густую листву, которая росла как-то неправильно, ребром, открывая просвет для лучей.

Стояла середина сентября, осень была на носу, но деревья похоже об этом не знали, продолжая свое цветение одновременно с вынашиванием и вызреванием. Грибы торчали у каждого дерева, да такие ядреные, будто только что вылезли из-под земли, превосходя по размерам все виденные раньше. Черника, брусника, ежевика росли ровненько, будто на грядках, и только малина заполняла участки, свободные от других растений, на небольших проплешинах. Столько птиц Манька в жизни не видела, разве что в Дьявольском заповеднике: они кричали так оглушительно, перелетая с ветки на ветку и склевывая жирных мух, гусениц, ягоды и сочную мякоть плодов, что им приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга. Гады и зверюшки проползали и протопывали у самых ног, каждый занятый своим делом, растаскивая по норам упавшие орехи и плоды. В речушках, которые Манька и Борзеевич пересекали, билась о дно рыба, щуки лежали бревнами, нисколько не утруждаясь, ибо имели ограничение размера в желудке. До самой поляны на берегу Манька и Борзеевич шли с набитыми ртами, мычали нечленораздельно, восхваляя благодатное неугасимое полено.