Джеймс Клеменс - И пала тьма

Дарт заметила, как Лаурелла оглядывает ряды с надеждой на лице, но у нее не было времени внимательно осмотреть сидящих. Старшие ученики уже выстраивались на небольшом возвышении; скамеечки для коленопреклонений из необработанного скваллового дерева широким овалом окружали центр часовни. Дарт держалась за Маргаритой, но загляделась на луну и не заметила, как споткнулась об угол возвышения. Она раскинула руки, чтобы сохранить равновесие, и врезалась в спину Маргариты, которой все же удалось устоять.

Дарт же не повезло. С испуганным вскриком она выставила перед собой руки и упала ничком, ободрав ладони. Пробежавшие по часовне смешки быстро смолкли, и Дарт поспешила вскочить на ноги, чтобы догнать одноклассниц.

Маргарита бросила ей полный укоризны взгляд, но Лаурелла просто прикрыла рукой рот. Дарт судорожно замахала им, чтобы они не ждали ее, и девочки заторопились за последним в ряду мальчиком и заняли три возвышения рядом с ним. Дарт заметила, что они стали рядом с загорелым мальчиком с третьего этажа, он мельком глянул на нее.

Дарт с облегчением опустилась на колени на свою скамеечку и оперлась локтями на низенькие перила, окружающие возвышение. Рядом с ней оставалось еще немало пустых ступеней, таких же пыльных, как и верхние ряды в часовне, — гораздо больше, чем можно было отнести на счет отсутствующих девочек с третьего этажа. Судя по всему, в прошлом школа готовила гораздо больше избранников.

Прежде чем она сумела обдумать эту странность, колокольчики залились последним звоном и замолкли. Напротив коленопреклоненных избранников отворилась дверь, и из нее неспешно выплыли закутанные в белое фигуры: оракулы.

Невысокий слуга в красной ливрее шагал рядом с каждым оракулом, направляя слепого хозяина. Когда оракулы один за другим ступали на пол часовни, они отбрасывали назад белоснежные колпаки. Их глаза закрывали красные шелковые повязки. Дарт из уроков знала, что глаза оракулам выжигали кровью того бога, которому они служат. На лбу у каждого красовался символ его бога.

Обычно никто не знал, сколько оракулов посетят церемонию для подбора преемников избранных слуг. Их намерения держались в строжайшей тайне. Даже сами оракулы не ведали, сколько и каких слуг требуется при дворе бога. Жизнь избранным прислужникам, которых повсеместно называли Дланями, выпадала завидная, но недолгая, поскольку могущественные Милости, с которыми им приходилось иметь дело, неумолимо поедали их тела. И всем ста царствам регулярно требовались замены.

Оракулов провели в центр часовни, они остановились посреди образованного скамеечками полукруга. Слепцы на время покинули своих красноливрейных слуг и сосредоточили внимание на учениках, взирающих на них с надеждой.

У Дарт глаза разбегались от обилия знаков на лбах оракулов: Язеллан Рев Бури, Драгор из Ветряного Каньона, Квинт Пять Дорог, Сор Вен с водопадов Чаджа, Изольдия из Туманного Дола и еще, и еще. На церемонию приехало не так уж много оракулов, но они представляли лучшие дворы.

Когда последний оракул вступил в часовню и открыл лицо, по рядам зрителей пронесся оживленный шепоток. Под колпаком скрывалось лицо очень старого человека, его вели под руки двое слуг, и при этом он тяжко опирался на трость.

Дарт прищурилась, чтобы разобрать символ на его лбу, и ахнула. — знак Чризма.

Перед ней стоял оракул самого древнего бога Мириллии, который уже три года не выбирал новых слуг.

Но стоило дряхлому слепцу занять место в центре полукруга, как в дверь вбежал еще один слуга. Он обвел взглядом комнату и заторопился к одному из оракулов. Они пошептались, оракул натянул на голову белый капюшон и покинул часовню вместе с посланником, вызвав новую волну возбужденных перешептываний на галерее.

Дарт успела заметить символ на лбу ушедшего оракула: Мирин с Летних островов. Как странно. Она не помнила, чтобы оракул покидал часовню до конца церемонии. Должно быть, в царстве Мирин произошло что-то из ряда вон выходящее.

Тут снова зазвучал барабан, медленно и важно. Ритм поплыл по просторной часовне, и помещение начало казаться обширнее.

Барабан подал сигнал к началу выбора.

Дарт знала, чего ожидать. Она стояла на коленях в традиционной позе избранницы: локти на перилах, руки вытянуты перед собой ладонями вверх, а голова склонена вперед. Ободранные ладони сильно болели, но, с другой стороны, Дарт решила, что заслуживает боль: она выражала испорченность ее духа и тела.