Джеймс Клеменс - И пала тьма

Дарт не двигалась с места. Она помнила, где стоит. На этих самых половицах у нее отняли все: невинность, спокойную жизнь, веру в себя. Над головой, на темных балках, светились глаза воронов — молчаливых зрителей тогда, молчаливых и сейчас.

Палтри, выставив перед собой меч, наступал.

— Кого убить первой? Будет ли хуже для тебя, Дарт, сначала увидеть, как умирает твоя подружка?

Дарт молча, в упор смотрела на него. Она почувствовала, как ослабла внутри ее прежде до отказа натянутая нить. Ее охватило ощущение спокойной, надежной уверенности. В свое время она ушла отсюда пустой, оставив позади часть себя, но сейчас у нее появилась возможность вернуть ее… С небольшой помощью.

Она глянула Палтри в глаза. Тот почуял алмазную твердость ее взгляда, жесткого и холодного, потому что споткнулся на ровном месте.

Дарт подождала, пока струна внутри не провиснет окончательно, и заговорила. Всего три слова:

— Ко мне, Щен.

Он ворвался на чердак, пройдя сквозь дверь, словно призрак. Наверное, он наконец-то нашел брешь или калитку в ограде. Возможно, он даже вернулся в замок и уже оттуда добрался до школы. Но девочка знала, что именно привело его сюда сейчас.

Она потянулась к раненому плечу и смочила пальцы в крови.

Кровь.

Он мчался к ней пылающим угольком в темноте. И вот снова они стали единым целым. Кровью от крови.

Палтри остановился. Он явно не понял, к кому Дарт обращается, но его встревожила ее уверенность.

Дарт припала на одно колено. Совсем недавно она размышляла, кто она: девочка, богиня или чудовище. На данный миг она определила это с точностью.

Чудовище.

Ее окровавленные пальцы коснулись Щена. Она успела почувствовать жар его шкуры. Его очертания разгорелись ярче, и тогда девочка смазала его кровью и подняла взгляд на лекаря.

Тот в ужасе уставился на существо из пылающей бронзы, покрытое острыми шипами. Языки пламени плясали в глазах Щена, облизывая его морду.

Палтри отшатнулся.

Дарт молча ждала.

Наконец Палтри встретился с ней глазами.

Дарт даже не улыбнулась. Она произнесла последнее слово.

— Вперед.

Тилар услышал крики за два лестничных пролета. Он вбежал по ступенькам, а на пятки ему наступали Эйлан и Катрин. Роггер, Геррод и Яэллин остались внизу.

Крики наверху сменились воплем ужаса. Но кричал не ребенок. Вопль вырывался из горла мужчины.

Перед Тиларом возникла дверь, и он ринулся к ней.

— Осторожней, — предупредила Катрин. — Может, там звероподобные.

Пальцы Тилара нащупали задвижку, но дверь оказалась заперта изнутри.

— Дарт! Лаурелла! — позвал он, а вопль внутри сошел на стон.

Тилар забарабанил по двери.

Ему ответил сдавленный, полный ужаса крик — на сей раз безошибочно девичий:

— Мы… мы здесь!

Послышались торопливые шаги. Задвижку отперли, но прежде чем Тилар успел протянуть руку к двери, ее распахнули и из комнаты вылетела заплаканная темноволосая девочка. Она бросилась к Тилару и крепко прижалась к нему.

Посредине огромного темного помещения, судя по запаху — птичника, разлилась лужа света. Она освещала растерзанное тело на полу. Целое озеро крови отблескивало в ярком сиянии.

Источник света находился рядом. По колено взрослому мужчине, он пылал яростным огнем. Морду его обрамляло пламя, а бугристое тело ощетинилось острыми шипами. Существо встретилось с Тиларом взглядом. В его глазах светился разум сродни тому, что Тилар видел в пламенных глазах наэфрина.

— Щен… — выдавил он, не понимая, откуда знает это имя.

Тот встряхнул шипастой гривой, на миг вспыхнул ярким светом и исчез. Комнату накрыла тьма. Сотни воронов с криками вспорхнули с насестов и вылетели в окна.

Из мрака появилась маленькая фигурка. Вторая девочка.

— Дарт, — прошептал Тилар.

Она дрожала и не могла больше сделать ни шагу.

Тилар передал Лауреллу Катрин.

Казалось, что Дарт его не замечает. Она уставилась стеклянным взглядом в пол. Тилар наклонился, поднял ее на руки и прижал к груди.

— Ты в безопасности, — сказал Тилар.

В ответ он услышал похожий на смех звук, полный невеселого недоверия. И она была права. Никто из них не мог сейчас похвастаться безопасностью.

И все же Дарт крепче прижалась к нему. Его обожгли горячие слезы. Он дал ей выплакаться, слегка покачивая на руках. Тилар заметил плащ на растерзанном теле. На промокшей от крови ткани виднелись вышитые серебром дубовый листок и желудь.

— Я… Я… я убила его.