Джеймс Клеменс - И пала тьма

К тому же требовалось заняться более прозаическими делами.

Близился полдень, а они все спорили, как пробраться в кастильон лорда Чризма, который охраняют бесчисленные звероподобные, а по тревоге поднимется и весь городской гарнизон? И даже если они доберутся до него, то как убить развращенного темной Милостью и владеющего несказанной мощью бога?

Их слишком мало: вор, воительница-вира, мудрец в бронзовых доспехах, двое рыцарей теней… И две перепуганные девочки.

Геррод устроился на коленях рядом с Дарт. Он рассматривал ее глаза через темные линзы. Ранее он уколол ей палец и капнул кровь на хрустальную облатку. Потом при помощи лекаря обследовал девочку, пока колокол за колоколом извещали об уходящем утре.

Наконец он опустил оптический прибор.

— Спасибо, Дарт.

Девочка кивнула и передвинулась к другому концу койки. Ее подруга тотчас уселась рядом. Они прижались друг к дружке, как два затравленных зверька, и смотрели прямо перед собой застывшими стеклянными глазами. Тилар представил себе их ужас. Его детство в сиротских приютах было ох каким нелегким, но не выдерживало никакого сравнения с тем, что приходится на долю девочек.

Геррод подошел к нему и покачал головой.

— Очень странно. В ее крови выделяется совсем немного Милости, хотя определенно она там есть. Но Милость упорно не желает просыпаться. Не реагирует ни на какие составы. Я полагал, что она хоть как-то проявит себя — свечением в глазах, наполняемостью гумором каких-то участков тела, — но ничего не обнаружил. Как будто Дарт не имеет способности осенять и использовать Милость — ни для себя, ни вовсе.

— Так она богиня или нет? — спросила Катрин.

— Не такая, какие известны нам. Говорят, что боги до великого Размежевания не обладали Милостями. Что только после отделения эфира и наэфира их тела налились гуморальными составами. Мастера спорят о причине этого уже много столетий.

— А девочка? — спросил Роггер. Он подошел к ним и уселся рядом с Катрин.

— Ее сущность не разделена. Думаю, поэтому она и не проявляет ощутимых признаков обладания Милостью. Но я хотел бы узнать о том создании, что всегда сопровождает ее.

— Щен, — поправила с соседней кровати Дарт. Несмотря на испуг, она внимательно прислушивалась к разговору. — Его зовут Щен.

— Что ты можешь о нем рассказать? — повернулся к ней Геррод. Тилар заметил, что он обращается к девочке спокойно, без жалостливой снисходительности.

Она облизнула губы.

— Он всегда был со мной. — Девочка бросила взгляд на Яэллина. Тот охранял дверь, время от времени осматривая коридор, а Эйлан караулила лекаря. — С самого детства.

— Я видел его в ее сне, — кивнул Яэллин. — Жуткое существо. Огненные глаза, расплавленная шкура. Почти бесформенный.

Взгляд Дарт ожесточился.

— Он не жуткий, — пришла на защиту подруги вторая девочка. — Он… он… устрашающий.

— Разве его никто, кроме тебя, не видит? — спросила Катрин у Дарт.

Дарт смотрела на нее пристальным взглядом. В этом хрупком теле заключена неиссякаемая сила, отметила про себя Катрин.

— Да, обычно его могла видеть только я. Но даже я не могла до него дотронуться. Только камень служит ему препятствием.

— Из-за каменной ограды он и остался в саду Чризма? — уточнил Тилар, хотя уже слышал историю их побега.

Дарт кивнула, по лицу ее пробежало взволнованное выражение.

— И когда же это создание… Щен… впервые стал видимым кому-то, кроме тебя?

Спокойствие девочки поколебалось. Она опустила глаза и, казалось, собралась в комок.

— Ты среди друзей, Дарт, — успокаивающе продолжал Геррод. — Я спрашиваю только потому, что это важно.

Не поднимая глаз, Дарт ответила едва слышным шепотом:

— С мастером Виллетом… Там… в птичнике.

Дарт тяжело сглотнула. Она только что поневоле рассталась с последним своим секретом. Гнев дал ей силу рассказать о случившемся. Теперь придется открыть, как все это закончилось.

— Мастер Виллет…

Она заметила, как лекарь Палтри придвинулся ближе. Как долго он гадал, что же произошло с его сообщником! Глядя на его блестящее от пота лицо, она не понимала, почему когда-то считала его привлекательным.

Дарт отвернулась от лекаря и глубоко вздохнула.

— Щен набросился на него, чтобы защитить меня.

— Я думал…

Дарт не дала мастеру Герроду договорить. Она знала, что если замолчит сейчас, то уже никогда не найдет сил завершить рассказ.

— Из-за крови… потери моего девичества. — Она с трудом выдавила слова. Неужели боли не будет конца? — Щен вымазался в ней. Думаю, он знал, что моя кровь сделает его осязаемым. Он вспыхнул огнем и разорвал мастера Виллета.