Татьяна Нартова - Зимнее солнце

Как только обе фигуры окончательно растаяли за поворотом, старшая леквер устало уселась прямо на пол комнаты, пытаясь вспомнить все, что происходило с ней до того, как она стала Элесой. Как оказалось, это было уже не так просто, как раньше. Последние сутки женщина даже перестала слышать у себя в голове голоса, что сначало несказанно обрадовало ее, а потом напугало. Ведь, чем больше возрастала в ней доля Элесы, тем слабее становили Гервен, Руалла и Локмер, постепенно растворявшиеся в ее объединенной сущности, как кусок железа в концентрированной кислоте. Они могли сейчас просто не вернуться, и это беспокоило зеленоглазую сильнее даже, чем уже начавшееся наверху заседание Совета. Наконец, она приняла решение. Так или иначе, но ей пора было "делиться" на части. Леквер с грустью еще раз осмотрела себя в небольшое зеркальце, словно пытаясь навсегда запомнить до последней черточки отразившееся в нем тонкое лицо и встала.

— Что ж, прощай, Элеса, — тихо произнесла женщина, сосредоточено начиная рисовать в воздухе уже знакомый ей узор. Опасность того, что леквер пропустит какую-либо черточку или перепутает последовательность значков, сводилась к нулю из-за феноменальной памяти всех лекверов. Они могли не только вспомнить в любой момент времени, где, что и как происходило, но даже воскресить те звуки и запахи, что сопровождали их тогда. Правда, не всегда это было полезным даром.

Женщина медленно водила рукой по воздуху, плавно вырисовывая от одного поворота линии другой, и узор мгновенно загорался, напитанный ее единой сущностью. Это было неожиданно больно, словно в кожу одновременно воткнулись все хвоинки Кайроса, Разделять себя на три части было гораздо рискованнее, чем сливать в одну большую чашу нового существа родственные тела, изначально имевшие одно происхождение. Элеса чувствовала, как постепенно, словно выпущенные из клеток ее подсознания, на свободу выходят все трое лекверов, шипя и ругаясь от боли. Запястья жгло огнем, а перед глазами, сгущаясь, стояло полупрозрачное марево, разлетаясь по углам комнатки пока еще бесформенными клочками. Последним ощущением Элесы стало граничащие с безумием чувство отрываемых конечностей и откручивающейся с неудобной шеи головы. Катакомбы чувствительно тряхнуло, так что Велера едва не упала на пол. И сейчас же из-за очередного поворота вынырнула рыжеволосая девушка с широкой улыбкой на губах.

— Руалла! — против всяких правил закричала младшая леквер, бросаясь той в объятия, так что рыжая едва успела ее поймать, — Сотворитель, как же я по тебе соскучилась!

— Ты, и соскучилась?! — саркастически ухмыльнулась Руалла, бросая косой взгляд на стоящего рядом с родственницей эльфа, — Так это и есть тот остроухий, который сбежал от непобедимого капитана Уварса?

— Так точно, тот самый, — немедленно заверил девушку подошедший Элистар.

— Гервен, — едва скривившись, пробормотала Велера, — А я-то, наивная, надеялась, что ты так и останешься бабой. Так ты хоть поприятнее был.

— И я тебя тоже рад видеть, — хмыкнул в ответ на столь "теплый" прием крашенный. Сейчас же к нему присоединился адвокат, стряхивая с себя невидимые пылинки.

— Может он, и правда, в качестве женщины был лучше, но я бы ни за что не согласился больше примерять на себе подобный вид. Никогда бы не подумал, что вам так неудобно. Эти бесконечные юбки, длинные волосы, которые по утрам не расчешешь. А главное, абсолютно неправильный центр тяжести. И корсеты…

— Значит, братец, теперь ты будешь относиться к нам гораздо бережнее! — хихикнула Велера.

— Ладно, сейчас не время болтать, — прервал милую беседу зеленоглазый, — Шерненс, показывай, куда двигаться, да пора идти дальше. Иначе свободных мест в зале может просто не остаться.

Лекверы переглянулись, и немедленно тронулись в указанном направлении, продолжая попутно делиться впечатлениями. Только Гервен сосредоточено молчал, изредка переглядываясь со своим белокурым помощником. Примерно через пятнадцать минут, преодолев с десяток извилистых коридоров и поднявшись по лестнице, вся команда буквально вывалилась в широкий холл из проема потайной дверцы, расположившейся за очередным гобеленом. Первым, практически не щурясь от резко ударившего в глаза света, выпутался из старой тряпки Гервен. Вслед за ним, ругаясь вполголоса, выступила его сестра. И, наконец, после небольшой заминки, в ходе которой Локмер наступил эльфу на ногу, а его сестра получила чьим-то локтем по носу, из-за бесконечных складок показались оставшиеся заговорщики.