Михаил Старинов - Пришедшие из ночи

Матт потряс головой. Погоди, сказал он сам себе. Но этого не может быть! Вчера вечером ты оставался внизу, в Цветке, в экспериментальном зале. Долго и упорно работал и ушел оттуда одним из последних, около двенадцати, заперев на прощанье объект в свой сейф. Как же так? Но память упорно твердила ему, что он о чем-то долго спорил с Володей, пока тот не выиграл спор. Матт сдался и Володя улетел.

Неужели мозг начинает сбоить, подумал Матт. Или это чужое влияние?

Матт отлично знал, как можно манипулировать памятью. Это было напрямую связано с его работой. Специалисты давно научились подменять память на произвольное время, на срок от одного дня до нескольких месяцев. На сегодня известны сотни соединений, действующих на мозг с ювелирной точностью. Имея их в руках, можно сделать все, что угодно.

Матт с силой потер лоб и попробовал вспомнить еще что-нибудь, но больше ничего не вспоминалось. И эта неожиданно пришедшая на ум картина, лежала на самом пределе воспоминаний. В отличии от той, другой, которая так и светилась яркими красками.

Двойная память? Не похоже. Ведь это не просто дублирующее воспоминание. Налицо совершенно разные линии событий и одна из них явная ложь. Откуда же взялась вторая? Ладно, об этом позже. А сейчас думай, как вычленить из двух версий одну, верную… Думай, думай, жестко приказал он себе, на то у тебя и голова!

Матт походил немного по комнате, прокручивая события в голове. Стоп. Запись! Система внутренней охраны Цветка ведет непрерывную запись. И если он действительно проработал вчера в экспериментальном зале, до самой поздней ночи, то нейросеть просто обязана сохранить соответствующие данные в своей архивной памяти. А этот архив никогда не стирается!

Матт схватил куртку и выскочил из дома. Он не мог ждать до утра.

1

И вот настал тот самый сороковой день, о котором говорила бабушка.

Мелодично прозвенел колокольчик и в комнату вошли бабушкины знакомые. Хар их знал. Две бабушкины подружки, тетя Эля и тетя Бригитта. И трое старичков. Двоих Хар тоже помнил: дядя Федя и дядя Теодор. Третий старик был незнакомым. Он остановился на пороге и, увидев Хара, церемонно наклонил голову и громко представился:

— Теофаст.

Надо, подумал Хар, какое странное имя.

— А меня зовут Хар, — сказал он в ответ. Бабушка несколько раз повторила ему, что надо быть вежливым.

— Проходи, Тео, — произнесла бабушка. — Прости, что увиделись по такому поводу. Я бы вас так накормила…

— Перестань, Марианна. — Тетя Бригитта махнула рукой. — Мы все сочувствуем твоему горю. И сделаем все, чтобы помочь тебе. Но… ты хорошо все обдумала?

Бабушка ничего не ответила, только молча кивнула.

— Тогда не будем затягивать, — сказал дядя Федя. — Куда ты нас посадишь?

— Сюда, — ответила бабушка и показала на круглый деревянный столик, стоящий в углу.

Они вдвоем утром передвинули его и бабушка покрыла столик зеленой скатертью, вышитой большими желтыми цветами. Хару скатерть понравилась, он любил яркие цвета.

Все не спеша расселись за столом. Бабушка принесла небольшой ящик из плетеной соломы, покрытый странными узорами. Она открыла его, а потом каждый из пришедших вытащил оттуда по пластине. Хару показалось, что на этих желтых кусках керамики что-то нарисовано, на каждом свое. Но он стоял в углу, куда его поставила бабушка, а из угла было плохо видно.

Бабушка вернулась, они встали рядом, а сидевшие сдвинули пластины в центре стола и из них получился желтоватый неровный круг.

Бабушка нажала на пульт и на окна надвинулись шторы и опустились жалюзи; после яркого солнца в комнате сразу стало сумрачно. А тетя Бригитта поставила в центр круга плошку с какими-то травами и щелкнув пальцами, зажгла их. Над плошкой заструился легкий дымок, только он не шел вверх, а закручиваясь спиралью не спеша стлался над столом.

Некоторое время все сидели молча и чего-то ждали. Дымок завивался кольцами, его становилось все больше и больше. До Хара дошел слабый незнакомый запах. Ничего не происходило. Хару стало скучно и он посмотрел в другой угол, где на деревянной полке по-прежнему стояли видеофото. А когда он опять посмотрел на стол, то даже вздрогнул от неожиданности: старики куда-то исчезли.

За столом теперь сидели две девушки: одна рыжая, дева-солнце, и темная, дева-луна. И два юноши, близнецы: юноша-земля и юноша-ветер. Откуда-то Хар знал, как их зовут. И еще мальчишка, который вертелся и корчил рожи. А круглая керамическая плита в центре стола, на которой дымила плошка, теперь светилась неярким мерцающим светом.